Невдомек было ей, что Юниэру в Грибном Раю становилось все хуже и хуже. Он бредил, не приходя в сознание, и рвался на поиски злосчастной звезды. Мудрена знала, что отпускать его нельзя и накрепко привязала веревками к кровати. Он пытался порвать путы, как только прекращался нагоняемый ею целебный сон, и проклинал все на свете. А она без устали твердила заклинания и терпеливо ждала.
Утром, прежде чем открыть глаза, Мириэль почувствовала, что над ней кто-то стоит. Она стремительно вскочила и увидела старушку.
— Доброе утро, дитя мое, — проворковала та самым любезным голосом. — Что ты делаешь одна в лесу? Престранно.
«А сами-то вы что здесь делаете? — подумала Мириэль.? — Не менее странно в таком почтенном возрасте».
Но вслух она этого не сказала, старушка была на вид приличная, аккуратненькая с голубыми смеющимися глазами.
— Я иду в гости к хоббитам в Грибной Рай, — сказала она первое, что пришло ей в голову. Может, она поможет ей вернуться назад.
— Очень хорошо, — одобрила старушка, — не желаешь ли и ко мне в гости заглянуть? Молока попить?
— Вы здесь живете? — недоверчиво спросила Мириэль.? — В лесу?
— Ну почему? — рассмеялась старушка, — в доме, конечно. В красивом доме с роскошным садом.
«Что ж, почему бы и не зайти?» — подумала Мириэль.
— Хорошо, мы не возражаем, — улыбнулась она, вытащив на свет Олвика. При виде щенка глаза старушки заблестели еще больше.
— Какое очарование! Малюсенький, хоросенький!
Она взяла Олвика на руки и пригласила Мириэль следовать за ней.
— Как звать тебя, красавица? — спросила она по дороге.
— Мириэль, — ответила та, — а вас?
— Вэнили, серебряная садовница.
Старушка привела Мириэль к себе домой, и та поняла, почему ее так звали. Никогда прежде не видела она столько цветов сразу. В волшебных садах Горудуна тоже было красиво, но цветы казались искусственными. А у Вэнили цвели самые настоящие живые цветы: розы, тюльпаны, нарциссы.
— Какое замечательное занятие вы себе выбрали! — воскликнула Мириэль. — У вас редкий по красоте сад.
— Оставайся, погостишь, — радушно пригласила Вэнили. И Мириэль действительно захотелось пожить немного у приветливой старушки. Она вспомнила о далеком Нуменоре и дворцовых садах. Природа Средиземья была суровее, чем в ее краях, и Мириэль соскучилась по теплым светлым краскам и ароматам любимых цветов.
«Но мне надо вернуться к Юниэру, — подумала она нерешительно. — Нет, подожду еще день. Дам ему возможность найти меня», — все-таки она опасалась, что, вернувшись, увидит Юниэра, привороженного чарами к Мудрене.
Мириэль рассказала Вэнили свою историю, умолчав о Нуменоре, представившись обыкновенной девушкой. Ей необходимо было поделиться с кем-нибудь чувствами, особенно по поводу последних событий. Старушка утешала ее, говорила, что, конечно же, Юниэр придет за ней, и она, Вэнили, порадуется их встрече.
Разоткровенничалась и Вэнили. Она рассказала о своем сыночке — смелом охотнике, о том, какие надежды возлагали на него они с мужем, как хотелось бы им вернуться на родину, и о том, как редко навещает теперь их сын, потому, что пошел в ученики к магу. Мириэль слушала невнимательно, ее занимала собственная история.
Потом она гуляла по саду, и голова кружилась от тончайших ароматов и обилия красок. Олвик гонялся за бабочками. Почувствовав усталость, они ушли подальше от дома, взобрались на холм и растянулись на солнышке. С холма открывался вид на тропинку, ведущую к домику старушки. Лес в этом месте выглядел обжитым и ухоженным, и странно было думать, что такое дружелюбное место окружают темные чащи.
Мириэль размышляла о том, о сем, когда вдруг, взглянув на тропинку, обмерла от ужаса. Огромного роста мужчина с большим топором и связкой окровавленных кроликов в руках деловито шагал вперед. Вид у него был самый зверский.
— Он же прямо к Вэнили идет, — испугалась принцесса и кинулась бежать вниз с холма, чтобы предупредить хозяйку о неожиданном госте.
Вэнили удивленно слушала, как взволнованная Мириэль пытается объяснить ей что-то.
— Что тебя так поразило, девочка? — спросила она.
— Надо побыстрее спрятаться, сюда идет безобразный монстр, — отвечала Мириэль, дрожа.