— Да, мой повелитель, — склонился Терлок, не выдержав буравящего взгляда Черного Властелина.
— Возвращайся в Нуменор. Когда придет время, я дам тебе знать. Будь начеку.
— Слушаюсь, мой повелитель, — Терлок помедлил, — а как дела с принцессой?
— С ней мы поладили, — кратко ответил Саурон, и Терлок не смог понять, что означало это для принцессы: жива она или мертва.
— Негодяй! Выскочка! Несчастный гордец! — возмущался Фаразон после того, как Терлок отчитался ему о событиях и настроениях в Средиземье. По его словам, Саурон потихоньку прибирал к рукам Средиземье, силы его росли с каждым днем, и разрозненные группы людей и эльфов едва ли могли оказывать достойное сопротивление многочисленной и неприхотливой армии Саурона. Темный царек теперь вообразил, что может разделаться с человеческой расой играючи, и ходили слухи, что он готовит поход на Нуменор. Терлок разжигал страсти, передавая Фаразону им же придуманные высказывания, которые он легко приписал Саурону:
«Пора приструнить этих островитян, которые слишком вольно разгуливают по Средиземью, не считаясь с моими правилами».
«Я заставлю Золотого Паука целовать край моей мантии, пора ему поделиться награбленным золотом».
«Нуменорцы считают себя лучшими? Что ж, я всех их вырежу, чтобы выложить из их тел мост от Пеларгира до Арменелоса, материал тут нужен отборный».
Ар-Фаразон был вне себя от гнева. Он швырял мебель, накричал ни с того, ни с сего на Эльсию. Потом вынул свой меч из пыльных ножен. В оружейной было прохладно. Ар-Фаразон мрачно разглядывал свое отражение в полированном, словно зеркало, щите. «Я слишком долго медлил, — говорил он себе самому, — успокоился на достигнутом. Расслабился в благовонных ваннах. Так не трудно усыпить навсегда свой боевой дух. Но довольно. Я не пожалею денег. Подниму всю армию до последнего солдата на этого выродка. Пусть заткнет свою вонючую глотку. Будет просить пощады и умрет в страшных пытках».
И снова народ внимал с обожанием гневным речам своего вождя. Вот он, истинный король — неукротимый воин, готовый делить с солдатами походный шатер и рисковать своей жизнью. Король, которому тесно во дворце. Он вернет Нуменору былую славу. Едва нуменорцы свергнут Черного Властелина, как благодарные средиземцы окажут ему немыслимые почести, сочинят легенды и хвалебные гимны. Они ни за что не позволят, чтобы армия Саурона высадилась на берега Эленны. Орки (пусть даже зарубленные насмерть доблестными нуменорцами) на этой земле? Такое даже представить противно. Безлицые назгулы, пугающие девушек? Не бывать этому никогда. Пока Саурон хозяйничал в Средиземье, это еще можно было терпеть. Но у себя дома нуменорцы воевать не собирались. Саурон хочет помериться силами? Ну что ж, он свое получит. Армия Фаразона сотрет его в порошок на его собственной родине. Его мерзкую землю уже ничто не изуродует, а на прекрасной Эленне все так совершенно, что они скорее пожертвуют жизнью, чем позволят сдвинуть хоть камешек.
Все готовились к походу. Настроение было бодрым и решительным, хотя поход обещал быть трудным и, наверняка, не без потерь. Многие раньше сражались с орками и не хранили об этом приятных воспоминаний. Но все, почему-то, были уверены, что этот раз будет последним, они расквитаются с врагом навсегда. Триста кораблей приготовил Ар-Фаразон, чтобы перевезти на материк 50-тысячную армию. Каждый солдат был вооружен до зубов, здоров, откормлен и намерен драться не на жизнь, а на смерть. Кроме того, каждый полк был одет в одежду определенного цвета: красную, синюю, фиолетовую, желтую, — а доспехи, оружие, пояса и даже пряжки на сапогах были позолочены. Когда Фаразон осматривал свою армию перед отправлением в Средиземье, то чуть было не ослеп от блеска, и, довольный до слез, он произнес еще одну воодушевляющую речь.
С таким же удовольствием глядел на отплытие блестящего войска под красочными знаменами и расшитыми золотом парусами и Терлок. Наконец-то сбылась его мечта — две великие силы столкнуться на поле битвы и изрядно ослабят друг друга. Тогда над пеплом пожарищ, когда оставшиеся в живых расслабятся, устанут и будут подсчитывать убитых, на сцену выйдет он и скажет: «Не ждали? Теперь я буду вашим королем и властелином».
А пока пусть дерутся.
После отъезда Терлока Саурону пришла в голову мысль, что торопиться не следует. Пусть оба: его шпион и прекрасная гостья, утверждали, что Нуменор, как пирог на блюдце — приди и возьми, доверять он может только себе. Вывод напрашивался сам: надо съездить туда и оценить обстановку, иначе попадешь в расставленную ловушку.