...8... Родители Марии долго не знали про ее роман с молодым человеком, имя которого для меня так и осталось скрыто. Все же я первый узнавал все новости, касающиеся влюбленных, и, наверное, пока единственный. Вопреки ожиданиям, после работы мне не приходилось оставаться одному, Маша виделась со своим кавалером, пока меня не было дома. Во всяком случае, так было поначалу. Со временем стали появляться задержки, а потом и вовсе через день приходилось выходить самому на прогулку, чтобы скоротать часы. Если подумать хорошенько, то становится ясно, что это должно было произойти и без сторонней помощи в виде парня. Ведь виделись мы каждый день, и поговорить успели обо всем уже, хоть и могли найти любую интересную тему до сих пор. Да и то, благодаря чему все это началось, уже было завершено - ремонт окончен. Давно уже наши встречи основывались на обычных беседах сидя в саду с кружкой капучино. Лишь иногда Маша приносила задания из колледжа, которые приходилось решать вместе. Это было честно по отношению ко мне, но все равно обидно как-то становилось, когда моя близкая подруга не являлась в назначенный день, а в следующий раз даже не вспоминала о том, что не сдержала своего слова.
Однажды, когда шел с работы, я услышал сзади свое имя. Когда обернулся, то увидел перед собой двоих здоровых ребят, которые стояли уже почти вплотную ко мне. Было явно видно, что они намерены применить силу, но для чего, понять мне пока не удавалось, тогда я слишком спокойно для данной ситуации спросил, зачем понадобился этим людям, на что сразу же получил сильный удар огромным кулаком в грудь, затем, когда сложился вдвое, коленом по носу. В голове все перемешалось, ноги перестали держать тело, и мне посчастливилось увидеть, как тротуарная плитка стремительно мчалась к моему лицу, или наоборот: тогда было вовсе не понять. Еще раз пнув ногой меня по животу, здоровяк наклонился ко мне и спросил: - Ну что, еще не понял, зачем ты нам нужен? Было тяжело даже представить, что я вообще способен говорить, поэтому мне пришлось попытаться повертеть головой, показывая непонимание. Здоровяк принял ответ, выпрямился и, отворачиваясь, сказал: - У Машки спросишь, зачем ты нам понадобился. Спросишь и вообще забудешь, что она существует, а иначе я вернусь и закончу то, что начал! - Он показал напарнику, что дело сделано, и они пошли прочь, а я остался на тротуаре размазывать свою кровь, которая еще текла из носа, кряхтя и откашливаясь. Когда же попытался встать, то тут же упал и вовсе потерял сознание.
...9... Очнулся я в больнице, как оказалось, только через двое суток. Врач, который присутствовал при моем пробуждении, запретил мне двигаться (хотя я и сам понял, что это не самая лучшая идея, когда по всему телу пронеслась невыносимая боль). Он оповестил меня о легком сотрясении головного мозга и о переломе трех ребер. А также о том, что мое начальство уже оповестили. С такими травмами мне назначили лежать в больнице не менее трех недель. Я почувствовал себя запертым в четырех стенах. Лишь иногда разрешалось ненадолго освободиться, но лишь для выхода в туалет. Из посетителей был только участковый, который допрашивал меня чуть ли не каждый день, но не мог ничего добиться от человека, который не запомнил даже как выглядели обидчики. Единственной пользой от сотрудника полиции была только в том, что он согласился на мою просьбу купить записную книжку и ручку. Все свободное время я рисовал или делал кое-какие заметки, которые позднее стали чем-то важным для меня.
...10″ К счастью, мой больничный не продлили, поэтому дома я оказался в назначенный с первого дня срок. В моем гнездышке ничего не изменилось, все осталось так, как было в последний день перед избиением, только лишь некоторые цветы ослабли без полива. Мне предписали еще месяц домашнего лечения, а далее только лишь работа в управлении, носить какие-либо тяжести запретили еще более трех месяцев. В первый день я просто забылся и, освежив насаждения холодной водой, лег спать, чтобы потом подумать и решить, что делать дальше.
Утром следующего дня я проснулся от лая соседских собак. Они гнали почтальона, который только успел бросить почту в почтовый ящик. Это было как-то неожиданно, ведь последнее письмо которое приходило несколько лет назад, было от отца, который вовсе запретил мне возвращаться домой из-за того, что после моего звонка в наркологическую клинику, его забрали на лечение от алкоголизма. Взяв конверт из почтового ящика, я оторопел: письмо пришло из моего родного города заснеженного города, но адрес не домашний, отправлено из больницы. Сердце защемило, а руки задрожали. Резкими судорожными движениями конверт был раскрыт. Это первый раз за столько лет, когда меня посетили мысли о смерти отца, к счастью, они не оправдались, но все же текст настораживал. Мой папа попал в больницу после длительного запоя, и состояние его крайне тяжелое. Чтобы спасти его, нужна была кровь ближайшего родственника и одной группы - моя подходила. Доктор, которая некогда хорошо знала нашу семью, решила найти меня и предупредить, к счастью местная поликлиника предоставила всю необходимую информацию о моем местоположении. Тут же у меня появились мысли, что делать дальше. Я собрал все документы и отправился оформлять дарственную на имя Дубской Марии Николаевны, единственного человека, кто имеет право теперь распоряжаться моим домом. Оставить его так я просто не смог бы... Я все решил, и обратного пути нет.