— Но это же полный абсурд! — фыркнул Эневер. — Ваши, как вы говорите, выводы не имеют под собой никаких оснований и поэтому ничего не стоят. Давайте прекратим зря тратить время и вернемся к работе.
— Неужели вас нисколько не тревожит увеличение числа инсультов среди пациентов, принимавших «Невроксил-5» полгода и более?
— Естественно, не беспокоит, поскольку ничего подобного не было.
— Надеюсь, вы не станете отрицать, что просили клиники переквалифицировать диагнозы тех пациентов, которые получили инсульт? Вы хотели, чтобы их исключили из числа тех, кто страдает болезнью Альцгеймера.
— Да, просил. Но только в тех случаях, когда это было действительно уместно. Хорошо известно, что при диагностировании болезни Альцгеймера часто случаются ошибки.
— А доктор Катарро? Ведь он был очень встревожен, не так ли? Вскрытие двух его пациентов, погибших от инсульта, показало, что они оба страдали болезнью Альцгеймера.
— Не исключено. Но мы имеем дело с престарелыми людьми, и то, что двое из них скончались от инсульта, — не более чем статистический всплеск. С доктором Катарро было трудно иметь дело.
— И он весьма своевременно погиб в автомобильной катастрофе…
— Совершенно верно, — пробормотал Эневер, но, заметив, что все сидящие за столом изумленно вскинули брови, добавил: — Послушайте, мне очень жаль этого парня. Но он был просто дурак.
— Вы готовы представить все данные клинических испытаний независимым экспертам? — спросил я.
— Ни в коем случае, — ответил Эневер. — Эта информация носит строго конфиденциальный характер, поскольку серьезно затрагивает наши коммерческие интересы. Тем более что Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов получает все сведения о побочном действии лекарства.
— Но нельзя исключать, что, имея в данном случае дело с престарелыми людьми, управление просто не заметило возрастания частоты инсультов, — сказала Лайза. — Это станет для них ясно лишь после того, как будут проанализированы все результаты клинических испытаний.
Эневер ожег ее злобным взглядом.
— Где ты получила эти сведения, Лайза? — впервые заговорил Джил.
— Не скажу, — ответила она.
— Чистейшей воды фабрикация! — брызнул слюной Эневер.
— Вы понимаете, насколько серьезны ваши обвинения? — строго глядя на нас, спросил Джил. — Если они подтвердятся, то «Невроксил-5» снимут с испытаний, а котировки акций «Био один» мгновенно обрушатся. Для всех нас это будет иметь катастрофические последствия.
— Да, понимаю, — ответил я. — Мы всегда желали «Био один» только успеха. Но успеха не будет, и чем раньше мы признаем этот факт, тем лучше.
Джерри Питерсон смотрел на меня так, словно не знал, говорю я правду или лгу.
— Томас, — сказал он, обращаясь к Эневеру, — а не могли бы мы проанализировать все данные по третьей фазе на фирме?
— Испытания проводятся вслепую, а если мы будем разбираться в информации у себя, то придется произвести расшифровку. Закон это запрещает. Кроме того, испытательный период сильно затянется. Не забывай, что в «Вернер Уилсон» ждут завершения клинических тестов к марту.
Джерри Питерсон, видимо, помнил об этом и сразу умолк.
— Каждый день продолжения клинических испытаний означает, что еще один или несколько пациентов получат инсульт, — сказал я. — И от этого нам не уйти.
— Дерьмо все это! — прошипел Эневер.
— Ты сукин сын, Эйот, — вступил в дискуссию Арт. Он казался мне каким-то вздрюченным. Трезвым, но вздрюченным. — Ты всегда держал камень за пазухой против «Био один». Совсем как Фрэнк. Ты просто завидовал нашему успеху. Но это не причина, чтобы губить процветающую компанию и прикончить лучший проект фирмы «Ревер».
— Полегче, Арт, полегче! — вмешался Джил. — Из сказанного, как я понял, следует, что если мы немедленно не остановим испытания и не проведем независимый анализ, то несколько человек могут скончаться от инсульта. Я также понимаю, что это всего лишь предположение, но рисковать мы не имеем права. Никто не смеет ради успеха ставить на кон человеческие жизни. И…
— Но подозрения этих типов не подкрепляются фактами! — оборвал его Эневер и, указав на Лайзу, добавил: — Я ее уволил, и теперь она пытается отыграться.
Джил покосился на меня и продолжил как ни в чем не бывало:
— Доктор Эневер, я знаю Саймона около двух лет, а Лайза — дочь моего друга. Да, я допускаю, они могли все это придумать, но в то же время нельзя исключать, что они говорят правду. Пока это нам не известно. Поэтому я прошу доктора Эневера передать всю имеющуюся информацию Рави, чтобы тот мог ее изучить. Если выводы Саймона и Лайзы найдут подтверждение, все клинические испытания будут прекращены. И когда я говорю всю информацию, доктор Эневер, то имею в виду полный набор данных.
— Но это же абсурд! — возмутился Эневер.
— Или вы предоставляете сведения, или мы немедленно прекращаем испытания препарата.
Значение этих слов не сразу дошло до участников совещания. Но когда они осознали сказанное Джилом, в комнате повисла гнетущая тишина.
— Что скажешь, Рави? — спросил старший партнер.
— Я не знаю, смогу ли сделать какие-либо выводы, пока не увижу, в каком объеме представлен материал. Но безопасность — ключевой элемент в разработке нового лекарства, — сказал Рави. — Внимательно выслушав Саймона и Лайзу, я понял, что в нашем случае присутствует элемент риска и мы должны принять меры, чтобы его устранить.
— А ты, Дайан? Согласна?
Она кивнула.
— Арт?
— Ни за что! — выкрикнул Арт. — Это обрушит нашибиржевые котировки. Это похоронит «Био один» и уничтожит «Ревер». Ты не можешь так поступить, Джил!
Выражение усталости, остававшееся на лице Джила с начала совещания, вдруг исчезло. Он выпрямился в кресле и теперь всем своим видом выражал решительность. Создавалось впечатление, что, встретившись лицом к лицу с кризисной ситуацией, Джил собрал в кулак всю свою волю и был готов принять нужное решение, невзирая на всевозможные катастрофические последствия.
— Джерри?
Питерсон обратил свою свежую, пышущую здоровьем физиономию на недовольно скривившегося доктора Эневера, а затем перевел взгляд на Арта, который, как мне казалось, был готов вскочить со стула и врезать этим предметом мебели мне по голове.
— Прошу тебя, Томас, завтра передать все материалы Рави, — произнес он легко, без нажима.
Руководство компанией досталось ему без труда, и расставался он с ним также без излишних страданий.
— Спасибо, — сказал Джил. — Думаю, нет необходимости напоминать о том, что тема нашей дискуссии должна храниться в тайне. Это весьма дорогостоящая и чувствительная информация. Каждый, кто попытается избавиться от своих акций, будет передан в руки Комитета по этике.
Эневер чуть ли не дымился от злости. Арт тоже пыхтел, не скрывая недовольства. Все остальные молчали, оценивая все последствия этого решения. Насколько я понимал, оно сулило серьезные неприятности каждому из присутствующих.
— Но остается еще один важный вопрос, — сказал я.
В обращенных на меня взглядах можно было прочитать всю гамму чувств — от изумления до ненависти.
— Кто-то убил Фрэнка и Джона. Не исключено, что доктор Катарро тоже был убит. — Выдержав паузу, чтобы слушатели лучше прониклись значением сказанного, я продолжил: — Они были убиты, поскольку первыми обнаружили то, что я узнал о «Био один» позже. И вот сейчас все те люди, которые больше всех пострадают от запрета «Невроксила-5», собрались в этом помещении.
— Но это же абсурд, — подняв на меня глаза, произнес Эневер. — Надеюсь, вы не думаете, что прикончил их я? Да и зачем мне было это делать? Нам нечего скрывать — «Невроксил-5» абсолютно безопасное лекарство.
Я посмотрел на Арта. Тот ожег меня взглядом и пробормотал:
— Ну и дерьмо же ты!
Джил откашлялся, снова забирая власть в свои руки, и сказал:
— Гарднер, думаю, тебе следует позвонить в полицию. Скажи, что мы ждем их приезда.
— Хорошо, — ответил адвокат.