С наивным взглядом на мир, совсем ещё дитя, которое изо всех сил стремилось на своём пути шиноби обойтись без убийств и ненужного насилия, вцепилось в жилет и вытерло об его краешек нос, размазывая сопли по плотной ткани. Цена звания - убийство с особой жестокостью, без какого-либо сострадания к жертве. Мирное время осталось позади, как и мечты идеалистки из другого мира. Выживают лишь те, кто в состоянии спрятать всё человеческое глубоко внутри, выворачивая звериную натуру мехом наружу. Чем мех непригляднее и жёстче, тем больше шансов на выживание. Мех одиннадцатилетнего новоявленного чунина был мягким, но уже стал совсем седым, с клочками колючей шерсти.
Тело действовало без помощи мозга и она не сразу заметила острый шип, уже как пять минут торчащий из ладони. Прикоснись ублюдок к ней ещё раз хоть пальцем, и она бы рискнула всем, чтобы вогнать кусок древесины прямо в эти рыбьи глаза. Переступив грань единожды, для неё убийство уже не будет наполнено тем самым смыслом, который она вкладывала раньше. Но трезвый рассудок тут же одёрнул от подобной мысли - военный трибунал это не шутки. В мирное время за убийство профессионального инструктора, тем более стоящего выше по званию, могли назначить суровое наказание, вплоть до лишения права на дальнейшую карьеру, с принудительной процедурой пожизненной блокировки очага. Любой подобный инцидент на войне - немедленный приговор к смерти без суда и следствия. После Хокаге конечно же засунет кулак исполнителя в его же задницу, но законы едины для всех, даже если ты дочь Цунаде Сенджу. Короткий свод законов и правил Конохагакуре заставили вызубрить наизусть, спрашивая прямо посреди ночи любое из положений.
Сидеть на таком холоде, продуваемой со всех сторон ветром, вредно для здоровья. С как на заказ сшитым жилетом в руках, Эми наконец поднялась на ноги и потопала к своему маленькому домику на краю тренировочного лагеря, стараясь не оглядываться назад. Шаркая ногами, практически вся облепленная грязью, но с абсолютно новеньким символом в руках, она представляла из себя жалкое зрелище. Кошмары войны из далёкого детства с новой силой захлестнули разум, заполняя голову воспоминаниями. Тогда она была жертвой, теперь же на её место встанут другие. И среди всей этой каши в голове билась мысль: "Главное не сойти с ума, ты всё выдержишь. Ради деда, ради Шизуне, ради всех Сенджу! Мать твою, ради себя самой, в конце концов!" Бесконечная мантра самопрограммирования спасла от очередного приступа истерики и града слёз. "Так было надо. Пусть он законченная сволочь, но рано или поздно ты скажешь ему спасибо за все пережитые страдания и низко поклонишься". Светлые и наивные мечты улыбчивой девочки канули в Лету, их место заняли другие - доживёт ли она до конца войны целой и невредимой вместе со своими товарищами, утащат ли её чужие шиноби для разведения новых Сенджу... как это сделала тварь Орочимару, похитившая бедную Хинату прямо из её кроватки. Обезумевший от горя отец собственными руками довёл троих стражников Хьюга из побочной ветви до инсульта, включив Проклятые печати на шесть часов. Их крики были слышны многим в тот день, ещё долго звенели в ушах очевидцев.
Спустя неделю, на всеобщем собрании шиноби объявили начало войны с Кумогакуре и Киригакуре. Всех чунинов и джонинов определили либо на фронт, либо на патрулирование прилегающих к деревне территорий, а самых способных выпускников Академии согнали на тренировочный лагерь, делать из них малолетних убийц. Команду номер 13 обозначили как наиболее перспективную. Но Шоичи забрали Абураме, обосновав это тем, что обучение клановыми наставниками принесёт намного больше пользы. В результате, к оставшимся Итачи и Эми приставили отдельного инструктора, специалиста по диверсиям и скрытным убийствам Сарутоби Акио*. Имя наставника никак не вязалось с внешностью безжалостного шиноби, который отдыхал только в госпитале. Можно ли доверять хрупкую детскую психику такому человеку? Однозначный ответ дать нельзя, но другого выхода и не было. Шагая мимо бесконечных рядов палаток, Эми заметила, что их становится всё больше и больше, а значит работы для таких как Акио только прибавится. Новоприбывшие смотрели на неё с интересом и толикой жалости, кто-то узнал в измождённом и грязном лице ту самую Сенджу. Сталкиваясь с потерянным и пустым взглядом, они тут же отворачивались. Ноги всё несли её к северной части лагеря, к небольшому, красивому деревянному домику на сваях, который резко выделялся на фоне палаточного городка. Он вызывал зависть соседей, но никто из них не рисковал выгнать оттуда жильцов, чтобы самим занять лакомое место. Все боялись сына главы клана Учиха, Итачи. С помощью крепких кулаков он быстро объяснил, что лезть к ним с предложением потесниться не стоит.
- Я дома.
Грязная одежда упала кучкой прямо у порога. Заветный жилет повис на крючке, а его владелица буквально заползла в крохотную ванную. Рука нащупала кран и выкрутила ручку горячей воды до упора. Могла ли она отказаться от программы повышения личного состава генинов до звания чунина? Каждый из них был вправе определять свою дальнейшую судьбу, но бросить своих товарищей и как самый последний трус забиться в угол за неприступными стенами Конохи? Можно попрать все жизненные принципы, которым следовала она эти годы, но следовать одному единственному и крепко держаться за друзей. Как учил Какаши-сенсей в их последнюю неделю совместных тренировок: "Человек достоин называться лишь мусором, когда бросает своих друзей ради выгоды", опираясь на костыли и ежеминутно заходясь в мучительном кашле.
Вода нежно обняла тело, смывая с него пот и грязь и обретая землистый оттенок. Маленькая хитрость и подарок от заботливой Узумаки - фуин на дне деревянной ванны, слабо засветилась и поглотила всю грязь, сделав воду вновь кристально чистой. Теперь можно расслабиться. Природная энергия, щедро разлитая повсюду, свободно потекла в тело. Подарок судьбы, без своего главного союзника, природы, она давно сошла бы с ума.
***
Начиная с того самого подвала в Кусагакуре, мне везёт как утопленнику. Интриги стариканов, смерть практически всей родни, печать, жестокие тренировки и, как вишенка на торте - начало войны с этим треклятым лагерем особого режима. Я слишком привыкла к размеренной жизни в Конохе, пусть и не всегда лёгкой и спокойной. Привыкла к своей кухне, на которой наша команда устраивала весёлые посиделки, привыкла таскаться к Учихам или Кушине, даже хитрая рожа Орыча-сенсея не вызывала отторжение и злобу. Очередной глобальный конфликт выбил почву из ног и в первые дни я отказывалась верить в это, чувствуя как в душе поселился страх. И я боялась за себя.
"Тук-тук!"
О, а вот и личный защитник-психотерапевт объявился. Сейчас снова начнёт рвать и метать, костеря нашего сенсея за применяемые им бесчеловечные методы, а после кормить и жалеть меня. Сам он практически сразу получил отличительную деталь гардероба чуунина, ведь ему уже приходилось убивать на миссиях, но даже Учиха отметил, что Акио законченная мразь, которая живёт непрекращающейся войной с врагами Конохи и ёкаями в своей душе.
Прямо как настоящий кошак он заскрёбся в дверь. Нет, ну это уже наглость! То что мы живём как сладкая парочка в одном доме и засыпаем, согревая друг друга теплом, ещё ничего не значит! Лабильная подростковая психика отодвинула все переживания по поводу первого убийства на задний план, выбирая беспардонного Итачи жертвой моей вспышки агрессии.
- Учииииихааааа...
Скрестись с той стороны двери резко перестали. Всё тело покрыли древесные чешуйки и я бесшумно выскользнула из ванны. Собрать побольше чакры и одним мощным уширо-гери* выбить дверь, любуясь изумлённым лицом Учихи. Такие погромы случались как минимум два-три раза в неделю, после которых я добросовестно восстанавливала наш дом и выковыривала занозы из тушки напарника. При всём своём таланте, он не мог удрать от вездесущих веток, лиан и просто здоровенных палок. Конечно же Итачи не использовал силу глаз в полной мере, решив оставить козырной туз в рукаве, но и без Мангекё он оставался серьёзным противником даже для джонинов. Но в этот раз всё пошло по другому сценарию. Дверь сорвалась с петель и врезалась в стенку коридора без характерного приглушённого стона. Затылком почуяв опасность, не долго думая я ударила локтём в развороте, но врезалась в жёсткий блок, слитным движением перетёкший в болевой захват. Ну уж нет, не сегодня. Мысленное усилие и из спины вырываются острые шипы, превращая меня в ощетинившегося ежа. Что-то со свистом рассекло воздух, с филигранной точностью срезая мою защиту. Сильные руки развернули и вдавили в стенку. Впервые я увидела его глаза, обретшие всю силу клана Учиха - черные сюрикены и томое, бешено вращающиеся внутри кроваво-красных зрачков. Из горла вырвался лишь тихий неразборчивый шёпот. Он вновь читал меня как раскрытую книгу.