- Как никогда хорошо.
- А не находите ли вы, что существует какая-то связь между тем, что произошло на Би-би-си, и сегодняшними событиями?
- Никакой связи.
Торн, окруженный репортерами и телеоператорами, протиснулся к двери. В это время отчетливо и громко прозвучал вопрос:
- Как бы вы прокомментировали заявление Шредера, будто за взрыв Асуанской плотины несут ответственность израильтяне?
- Если это соответствует действительности, - произнес Дэмьен, происшедшее - настоящий удар по миру на всем земном шаре.
- Можно считать ваши слова официальным заявлением? - выкрикнул другой репортер.
- Я осуждаю всякое насилие, но делать выводы слишком рано.
Раздались многочисленные голоса, но Дэмьен, как бы извиняясь, развел руками и поспешил к дверям, которые один из его охранников услужливо распахнул перед ним.
Он уже заходил в здание посольства, когда услышал голос Кейт, позвавшей его. Дэмьен обернулся и увидел журналистку, проталкивающуюся к нему сквозь толпу.
- Доброе утро, миссис Рейнолдс. - Дэмьен кивнул телохранителю, и Кейт вошла в здание, не обращая внимания на возмущенную толпу репортеров.
Следом за Дэмьеном она добралась до лифтов и перевела дыхание.
- Я вчера пыталась вам дозвониться, но телефон не отвечал. - Кейт взглянула на посла. В ее взгляде еще сквозило тревожное воспоминание о случившейся трагедии. - Сможем ли мы хоть как-нибудь исправиться?
- Как, например? - полюбопытствовал Дэмьен, останавливаясь у лифта и нажимая кнопку вызова.
Кейт пожала плечами. Пока она в уме лихорадочно перебирала все возможные варианты, Дэмьен сам пришел ей на помощь.
- Ну, к примеру, можно закончить интервью.
Кейт благодарно взглянула на него.
- Однако на этот раз я бы предпочел встретиться у меня, - продолжал Дэмьен. - Ваши апартаменты меня не очень-то устраивают.
Кейт облегченно вздохнула.
Дэмьен стоял перед разошедшимися створками лифта.
- Вы можете остаться на обед, если захотите. - Он вошел в лифт. - Мы будем втроем.
Кейт в недоумении захлопала ресницами.
- Вы, я и Питер.
"Почему Питер?" - подумала Кейт и выпалила скороговоркой:
- Спасибо, но мне кажется, что Питеру необязательно присутствовать.
- Мне бы хотелось, чтобы он пришел, - бросил на прощание Дэмьен, прежде чем дверцы лифта сомкнулись.
Кожа и дерево в кабинете Эндрю Дойла уступили место мебели, отвечающей вкусам Дэмьена. Сжав в руке телефонную трубку, Харвей Дин испытывал в кабинете Торна странное ощущение, будто все это уже происходило. Он стоял у окна и наблюдал за демонстрантами. Сквозь толстые оконные стекла до него долетали выкрики. Дин пытался определить размеры толпы.
- Когда Белый дом получил все это? - спросил он в трубку. Услышав ответ, Дин кивнул и бросил взгляд на часы. - Полагаю, мы можем ждать ответа... м-м-м... во сколько? К полудню по вашему времени? - Он помедлил, заметив, отряд полицейских, направлявшихся к площади, затем продолжал со странным удовлетворением в голосе: - Я уже давно не видел ничего подобного. Даже представить себе боюсь, как все это выглядит у израильского посольства.
Дин прошел на середину кабинета, потянув за собой телефонный шнур. На его лице играла торжествующая улыбка.
- Нет, - возражал он кому-то, - мальчик. - Тут Дин увидел входящего в кабинет Дэмьена. - Я потом перезвоню, Поль, - бросил он на прощание и повесил трубку.
Улыбка Дэмьена улетучилась. Здесь, за закрытыми дверями, он мог позволить себе быть самим собой и не прятать свое отвратительное настроение.
- Это был Бухер, - радостно объявил Дин, не уловив напряженности, висящей в воздухе. - Поль сообщил, что отправил сейчас в Белый дом доклад о Нубийском Фронте. Однако в этом докладе такие дыры, что впору танку проехать.
Дэмьен молча подошел к окну.
- Спасибо за цветы, - продолжал Дин. - Барбара очень признательна.
- Так как же все-таки насчет кинжалов? - раздраженно перебил его Дэмьен. Ему не хотелось говорить о мелочах.
Дин посмотрел на Торна, и вся его оживленность моментально испарилась.
- Бухер выясняет. Очевидно, кинжалы появились на аукционе, где были куплены священником, передавшим их в какой-то итальянский монастырь. - Дин подошел к письменному столу и заглянул в свои записи. - Суби... В общем, что-то в этом роде, - припомнил он.
- Субиако, - уточнил Дэмьен. - Монастырь святого Бенедикта.
- Да, точно, - согласился Дин. - Мы подключили к этому наших итальянских ребятишек, так что...
- Слишком поздно, - резко оборвал Дина Торн. - Птички уже вылетели из клетки. - Он не отрываясь смотрел в окно. - Они уже в Англии. Пытаются засвидетельствовать рождение Назаретянина и уничтожить меня прежде, чем я сотру их с лица земли. - Дэмьен взглянул на небо. - Он родился этой ночью. Дин склонился над письменным столом. Листки бумаги, разлетевшись, упали на пол.
- Как только он родился, я сразу же почувствовал его присутствие, поворачиваясь к Дину, произнес Дэмьен. - Это как вирус, пожирающий мои силы, иссушающий мое тело.
Дин впервые видел Торна таким измученным. Под глазами черные круги, лицо прорезали морщины. Это был уже не прежний, молодой и подтянутый Дэмьен. Он как бы состарился за одну ночь.
- Изо дня в день, пока он живет и растет, - монотонным и тусклым голосом констатировал Торн, - мои силы будут таять.
Он снова отвернулся от Дина и уставился в окно невидящим взглядом.
- Назаретянин, неужели ты такой трус, что боишься встретиться со мной наедине? Прячься, если хочешь, но рано или поздно я выслежу тебя. Ты пригвоздил человечество к своему жалкому кресту. Вот так же я распну тебя на кресте забвения.
Дин вздрогнул и подошел к окну, пытаясь разглядеть то, что видел Дэмьен, стремясь понять и разделить его боль. Он заметил в центре толпы человека с плакатом. Плакат выделялся среди прочих: "Возрадуйтесь рождению Христову!"
Дэмьен и Дин увидели глаза священника, державшего плакат. Во взгляде его светилось торжество. Это были глаза победителя.
Дэмьен вздрогнул, отпрянул от окна, устало покачал головой и рухнул в кресло.
С наступлением вечера толпа постепенно рассеялась, площадь опустела, и только один человек оставался сидеть на скамейке. То и дело посматривая на здание посольства, он наблюдал, как постепенно гаснет свет в его окнах. Когда ко входу подкатил огромный лимузин, Мэтью поднялся и приблизился к посольству, но к автомобилю никто не вышел. Водитель сидел в машине и дремал. Только в одном окне горел свет, и Мэтью разглядел силуэты двух мужчин.