Кокнару показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он почувствовал, как его не слишком аккуратно опускают на деревянный стул… Веревки на ногах разрезали, плащ развернули. Потом отобрали у Ландри шпагу, и грубые руки стали ощупывать его колет, проверяя, нет ли у пленника другого оружия.
Но веревок на руках не развязали. Не вынули кляпа. И не размотали длинного широкого шарфа, который навертели перед этим пленнику на голову так, что Ландри ничего не видел.
Но, лишенный на время глаз и языка, Ландри сохранил уши. И услышал тяжелые шаги. Потом хлопнула дверь. Кокнар понял, что остался один. Впрочем, это продолжалось недолго. Почти сразу он почувствовал другие руки, которые осторожно снимали с него проклятый шарф. Через несколько секунд Ландри увидел женщину, которая оказала ему эту услугу. Остолбенев от изумления, он воскликнул:
— Ла Горель!..
Да, это была она. Ла Горель вынула у Ландри изо рта кляп, но и не подумала развязать пленнику руки. Ее глаза злорадно блестели, Но она пыталась выдавить из себя любезную улыбку. Похоже, у старой ведьмы не было плохих намерений.
Все это Ландри Кокнар сообразил в один миг. И сразу огляделся. Он находился в комнате, похожей на приемную и обставленную великолепной мебелью. Ландри никогда раньше здесь не был. Но такую роскошь он видел только у герцогини де Соррьентес. К тому же Ла Горель чувствовала себя тут как дома. Полагая, что она все еще состоит на службе у Фаусты, Кокнар решил, что попал в особняк герцогини де Соррьентес.
Это открытие не слишком обрадовало Ландри. Но все же он испытал некоторое облегчение: ведь Кончини Кокнар боялся больше, чем Фаусту. К тому же, увидев Ла Горель, Ландри сразу придумал, как быть.
— Ла Горель! — повторил он. И с самым наивным видом продолжал: — Ну, дела!.. Тебя-то я и искал!
Ла Горель навострила уши. Но, хорошо владея собой, она и бровью не повела, а просто сказала:
— Видишь, как хорошо. Вот она я. Чего тебе?
— Я хотел подарить тебе тысячу ливров, — сладчайшим голосом проговорил Ландри.
— Ого, деньги неплохие, — отозвалась мегера, и глаза у нее загорелись. Протянув руку, она произнесла: — Давай!
— Погоди, — насмешливо покачал головой Ландри. — Если ты хочешь их получить, разрежь сначала веревки у меня на руках.
— Ах да!.. А потом надо будет вывести тебя отсюда, так?
Она не шутила. Это было сказано просто и естественно. Ландри почувствовал, что она готова сделать то, что он от нее потребует. Ему стало легче дышать. И он похвалил мерзавку:
— Такой умной и приятной женщины я больше не встречал! — И уточнил: — Разрежь веревки, выведи меня из этого логова, и я дам тебе тысячу ливров… А потом расскажу, как заработать еще тысячу.
— Значит, всего две тысячи? — спросила Ла Горель, и в глазах у нее вспыхнуло дикое пламя.
— Соображаешь, — ласково улыбнулся Ландри.
Мегера задумалась. Пленник заволновался:
— Разве я хочу от тебя невозможного? Разве тебе трудно вывести меня отсюда?
— Нет ничего проще, — ухмыльнулась старая карга.
— Так что же ты?.. — удивился Кокнар.
— А вот что, Ландри. Веревки я разрежу и на свободу тебя выпущу… только… две тысячи… знаешь, это мало, — заявила Ла Горель.
— Сколько же ты хочешь? — задохнулся Ландри.
— Надо еще пятьдесят тысяч, — холодно уточнила женщина.
Бедный Ландри! А ему-то казалось, что все уже улажено. Названная сумма просто потрясла его. И он вышел из себя:
— Пятьдесят две тысячи ливров!.. Ты смеешься надо мной, чертова колдунья!.. Где же я их возьму, старая ты ведьма?..
— Я просто уверена, что таких денег у тебя нет, — ответила она спокойно, ничуть не рассердившись. — Ну, на нет и суда нет.
Ландри заскрежетал зубами, испепеляя Ла Горель взглядом. А она невозмутимо пояснила:
— Если я отпущу тебя, то потеряю пятьдесят тысяч ливров. Понимаешь, нет?.. Не понимаешь?.. Я ждала тебя с нетерпением…
— Ты меня ждала? — подскочил ошарашенный Ландри.
— Ну да, пять дней уж поджидаю, — кивнула мегера.
— Пять дней, — повторил окончательно растерявшийся Ландри. — Да как же это? Зачем?
— Как это зачем? — изумилась Ла Горель. — А чтобы заработать свои законные пятьдесят тысяч!.. Мне было обещано, что я получу их в тот день, когда ты окажешься здесь… Потому-то я и поджидала тебя с таким нетерпением… Ну, понятно?
Нет, бедный Ландри Кокнар решительно ничего не понимал! Да и как можно было разобраться в объяснениях этой карги, которые — вольно или невольно — она сама отчаянно запутывала? Но Ландри быстро сообразил, что тут дело нечисто и что ему любой ценой надо выяснить, что к чему: ведь речь как-никак шла о его жизни. И он поинтересовался:
— Эти деньги посулила тебе герцогиня де Соррьентес?
— Нет, — отрицательно мотнула головой Ла Горель. — Я больше не служу герцогине.
— А кто же? — нетерпеливо спросил Ландри.
— Моя новая хозяйка, госпожа маркиза д'Анкр, — проговорила женщина.
— Маркиза д'Анкр!.. — вскричал Ландри, подпрыгнув на стуле. Кокнар смертельно побледнел, виски у него вспотели. — Значит, я у нее?..
Глаза мегеры победно горели, она злорадно улыбалась и не спешила с ответом, которого пленник ждал, едва не падая в обморок от волнения. Наконец старая ведьма объявила:
— Ты находишься у монсеньора маршала маркиза д'Анкра. — И с притворной жалостью она спросила: — Разве ты этого не знал, бедный мой Ландри?