— И впрямь, мадам: я понимаю, что монсеньор не станет убирать такого ценного свидетеля, как я, — кивнул Кокнар. — Но меня страшно беспокоит еще одно обстоятельство.
— Какое? — осведомилась Леонора с неизбывным терпением.
— Дело вот в чем, — чуть насмешливо продолжал Ландри. — Монсеньор говорил, что мне придется подтвердить все это под присягой. Это уже серьезно, мадам. Я добрый христианин, черт бы меня побрал, и не хочу угодить в ад за ложную клятву.
— И только-то? — вскинула брови Галигаи. — Мой брат Себастьян — архиепископ в Туре. Он отпустит тебе этот грех. Заступничества человека, имеющего такой сан, тебе достаточно, чтобы совесть твоя была спокойна?
— Клянусь честью, мадам, для вас нет неразрешимых вопросов! — вскричал восхищенный Кокнар.
— Значит, ты согласен? — живо спросил Кончини.
— Одну минутку, монсеньор, — ответил хитрый Ландри. — Чтобы покончить с этим делом, надо обсудить все детали. Вы говорили что-то о сотнях экю… Будьте любезны, назовите мне, пожалуйста, точную сумму.
— Пятьсот экю, — нетерпеливо бросил Кончини.
— Сто пятьдесят ливров! — воскликнул Ландри, недовольно поморщившись. — Ах, монсеньор, раньше вы были щедрее!.. А ведь вы не были тогда так богаты!..
— Этот человек снова прав, — проговорила Леонора.
Она выдвинула ящик, достала мешочек и, положив его на стол перед Ландри, пояснила:
— Тут тысяча пистолей,
— Это хорошие деньги, — улыбнулся Кокнар. И холодно добавил: — Мне хватит… на первое время.
— Шутить изволишь? — угрожающе зарычал Кончини.
— Не серчайте, монсеньор, — хладнокровно произнес Ландри. — Вы еще благодарить меня будете. Но за другое… Я хочу предложить вам одно дельце, когда мы покончим с этой историей. Итак, я совершу то, чего вы от меня требуете, монсеньор, но при одном условии: мне будет позволено увидеть мадемуазель Флоранс и поговорить с ней.
— Зачем? — подозрительно спросил Кончини.
— Чтобы убедиться, что ее не подменили, и выяснить, согласна ли она стать вашей дочерью, — твердо ответил Кокнар. — Иначе я не соглашусь, монсеньор, и вы можете вызывать палача.
— Ты увидишь девушку прямо сейчас, — сразу согласился Кончини. — И без свидетелей. Так ты убедишься, что мы не оказываем на нее никакого давления. Смотри, как я тебе доверяю.
Очень довольный, маршал живо встал с места, подошел к Ландри и собственноручно разрезал веревки, стягивавшие запястья пленника. Потом Кончини позвонил и, кивнув на пухлый мешочек, бросил:
— Бери, бери, я тебе верю!
Лукаво улыбаясь, Ландри схватил мешочек и быстренько засунул его в карман.
На звонок пришла Марчелла. Кончини что-то тихо приказал ей и, повернувшись к Ландри, произнес:
— Эта женщина отведет тебя к Флоранс. Следуй за ней.
Девушка немедленно узнала неожиданно появившегося перед ней Ландри. И сразу догадалась, что его прислал Одэ. Она вскочила с места, собираясь засыпать Кокнара вопросами. Но Ландри остановил ее выразительным движением руки. И показал записку, которую вытащил из кармана. Девушка, немного побледнев, слегка кивнула головой: мол, поняла… И замерла на месте, не сводя с Ландри лучистых глаз.
Кокнар приблизился к ней, почтительно поклонился, выпрямился и посмотрел на нее с невыразимой нежностью. Он был глубоко взволнован. Кашлянув от смущения, Ландри промолвил дрожащим голосом, сам не очень понимая, что говорит:
— Вы не знаете меня, мадемуазель… А я знаю вас очень давно… можно сказать, с рождения… Я Ландри Кокнар, ваш крестный… Это я семнадцать лет назад отнес вас в храм, это я дал вам красивое имя Флоранс.
— Значит, это вам я обязана жизнью? — прошептала Флоранс, взволнованная не меньше, чем Ландри.
Этот неосторожный вопрос немедленно вернул Кокнару утраченное было хладнокровие. Оглядевшись вокруг, он подмигнул и громко сказал:
— Жизнью? Да что вы! Вам, слава Богу, ничто не угрожало. Просто никто не должен был знать о том, что вы появились на свет. И я вспомнил эту давнюю историю вовсе не для того, чтобы вы теперь благодарили меня. Нет, я не имею на это права. Просто я хочу, чтобы вы поняли, что я посвящен в тайну вашего рождения. А еще я вот что хотел сказать: монсеньор Кончини… ваш отец… требует, чтобы я подтвердил, что вы дочь мадам д'Анкр… Следует ли мне исполнить желание вашего батюшки?
— Да, — ответила Флоранс без малейших колебаний.
— Вам известно, что на самом деле мадам д'Анкр не ваша мать? — тревожно спросил Кокнар.
— Известно, — кивнула девушка. — Но это — единственный способ спасти мою настоящую мать, которую я не знаю.
— Стало быть, вы хотите принести себя в жертву ради матери, которую даже не видели? — прошептал Ландри, снова расчувствовавшись.
— Не знаю, есть ли тут жертва, но ведь это так естественно, — ответила Флоранс со смелой улыбкой.
— Вы просто молодчина! — воскликнул Кокнар. — Вы заслуживаете счастья и будете счастливы, это я вам говорю, — тихо закончил он.
Потом Кокнар церемонно поклонился Флоранс и сделал вид, что уходит. Но, словно передумав, он повернулся и снова приблизился к девушке.
— Могу я попросить вас об одном одолжении? — осведомился он.
— Для вас я на все готова! — пылко ответила Флоранс.
— Позвольте поцеловать вашу ручку, мадемуазель! — воскликнул Ландри.