Хорошо зная ревнивую Леонору, Фауста никак не ожидала от нее такого шага. Она была настолько поглощена борьбой с Пардальяном, что ничего другого просто не замечала. Только теперь герцогине стало ясно, какую непростительную ошибку она совершила.
И Фаусте хотелось как можно скорее оказаться у себя, чтобы все хорошенько обдумать и найти какой-нибудь выход. Складывать оружие она не собиралась.
Мария Медичи отпустила ее с подчеркнутой холодностью. Фауста направилась к дверям, а они вдруг широко распахнулись, и на пороге появился сам король. Он был не один. Рядом с ним находился Вальвер, с головы до ног покрытый пылью и заляпанный штукатуркой. Одежда графа была в полном беспорядке, руки расцарапаны до крови. Если бы не длинная шпага на боку, его можно было принять за каменщика, на которого только что обрушилась свежая кладка.
При появлении монарха Фаусте пришлось остановиться и сделать реверанс.
Юный король был очень возбужден. Увидев Фаусту, он направился прямо к ней. Вальвер не сводил влюбленных глаз с Флоранс, которая скромно держалась в стороне. На ней было роскошное платье, которое нисколько ее не стесняло. Можно было подумать, что к таким нарядам она привыкла с детства. Взгляды влюбленных встретились. Нежно улыбнувшись друг другу, жених и невеста забыли обо всем на свете.
Кончини немедленно узнал Вальвера. Видно, этот растерзанный молодой человек был в особой милости у Его Величества. Что ж, графу можно было только позавидовать. А еще Кончини сообразил: случилось что-то серьезное. И, отвесив низкий поклон, маршал первым устремился к королю: а вдруг удастся извлечь выгоду из создавшегося положения?!
Король замер перед Фаустой и, даже не ответив на ее реверанс, поспешно заговорил:
— Вас-то я и искал, мадам посланница! Вы знаете, мадам, что в нашем спокойном городе один за другим взлетели на воздух целых три дома?
С трудом сдерживая гнев, Людовик заикался больше, чем обычно. Все притихли.
Фауста совсем не ожидала такого вопроса. Увидев Вальвера, она поняла, в чем дело. Она догадалась, что Одэ и на этот раз помог Пардальяну и, возможно, все уже объяснил королю. Если так, не миновать ей плахи. И это несмотря на неприкосновенность, которой она пользовалась как представительница испанской короны.
Над Фаустой нависла страшная угроза, но женщина не утратила своего величественного вида. И мелодичным голосом, ласкающим слух, спокойно ответила:
— Я слышала об этом прискорбном происшествии, сир. Люди, которым можно верить, говорят, что обошлось без жертв.
— А вы знаете, мадам, кому принадлежали эти дома? — грозно осведомился король.
— Понятия не имею, сир, — невозмутимо заявила Фауста.
— Испанцам! — воскликнул монарх.
— Испанцам? — удивилась Фауста. — Ах, бедняги! Я представляю здесь Его Величество короля Испании и просто обязана помочь им. Благодарю вас, Ваше Величество, что вы сообщили мне об этом.
Она так блестяще играла свою роль, что король на миг растерялся. Не зная, как быть, он вопросительно посмотрел на Вальвера. Но тот видел перед собой только Флоранс и не заметил смущения короля. Людовик XIII быстро взял себя в руки и снова возвысил голос:
— Бедняги, говорите!.. А вам известно, во что они превратили эти дома?.. В склады оружия, мадам!.. Там хранились ружья, порох, пули и даже пушки… Всего этого хватило бы на целое войско… испанских солдат, разумеется.
— Да что вы, сир! — вскричала Фауста, изображая изумление и возмущение.
— Вот так, мадам… Разве вы этого не знали?..
Уходя от прямого ответа, Фауста энергично заявила:
— Это такое вопиющее злоупотребление радушием и гостеприимством, которые были нам оказаны в вашей дружественной стране, что… я осмелюсь спросить у Вашего Величества, не ошибаетесь ли вы… Может, это неверные сведения…
— На этот счет вас может просветить граф де Вальвер, — ответил король. И добавил: — Он и еще несколько верных слуг престола обнаружили эти осиные гнезда и, рискуя жизнью, взорвали адские хранилища… Посмотрите на него, и вы убедитесь, что он действительно подвергал себя смертельной опасности… Пользуясь случаем, хочу сказать, что он уже не в первый раз спасает нам жизнь. Его огромные заслуги будут оценены по достоинству, а пока что я хочу публично заявить, что очень его уважаю и люблю… Говорите, граф…
Эти неожиданные похвалы вернули влюбленных с небес на землю. Флоранс зарделась от удовольствия, а Вальвер изящно поклонился и поблагодарил:
— Лестные слова короля — лучшая для меня награда.
Повернувшись к Фаусте, Одэ продолжал:
— С помощью четверых товарищей, имена которых известны Его Величеству, я взорвал утром три дома, превращенных испанцами в тайные склады оружия. За этими испанцами мы наблюдаем уже около недели. Клянусь честью, что это правда. Если вам, герцогиня, мало моего слова, я предъявлю доказательства… Неоспоримые доказательства, мадам…
Выйдя вперед, он неотрывно смотрел на Фаусту. И она поняла, что лучше с ним не связываться. Иначе ее уведут отсюда гвардейцы Витри… А потом ей отрубят голову.
— Я тоже знаю вас с давних пор, господин де Вальвер, — ответила герцогиня с самой обворожительной улыбкой, — и мне приятно заявить во всеуслышание, что я считаю вас одним из самых смелых и достойных людей благородного звания, которыми так богата ваша страна. У меня нет оснований сомневаться в вашем слове.
Вальвер поклонился и скромно отступил назад, а Фауста величественно вскинула голову и громко произнесла: