Чувствую, как мама протягивает руку, чтобы защитить, но тут Бен поднимает пакет и отдаёт мне.
– Давайте оденем Петру, – говорит он, кивая родителям.
Мама всхлипывает:
– Спасибо.
Я замечаю, что Бен смотрит из окна на лес.
– Нам просто необходимо поторопиться.
Я захожу за ширму и открываю пакет.
Кроме одежды в пакете белеет резиновая шапочка, как у пловцов.
Представляю, как прячу под неё непослушные волосы, и знаю, что буду похожа на коричневую ватную палочку. Я стараюсь об этом не думать. Разве сейчас это важно? Я роняю одежду на пол и надеваю шорты. В бёдрах они тесноваты. С последним рывком я думаю, что проснусь, как надувной жираф, перекрученный в нескольких местах. В спешке натягиваю через голову топ, пока на помощь не бросается мама.
Я достаю из кармана кулон, подаренный Литой, и стискиваю в руке. Серебряные солнечные лучи колют мне ладонь. Металлическая плитка холодит ноги. Дрожащей рукой я передаю обсидиановый кулон Бену.
– Боюсь потерять.
Моё тело словно держится на струнах, которые внутри лопаются и рвутся.
Бен делает шаг вперёд, берёт у меня кулон и осторожно кладёт мою волшебную связь с Литой в пластиковый карман.
– Когда проснёшься, он будет здесь, – улыбаясь, говорит он.
Не могу глубоко вдохнуть. Мама обвивает меня руками, её дыхание согревает мне ухо. Она целует меня в щёку.
– Я так тебя люблю.
Я глажу её по спине, но к горлу подкатывает комок, и не могу ей ответить, что люблю её ещё больше.
Мы подходим к капсуле, где нас ждут папа с Беном.
– Я обещаю, – говорит родителям Бен, снова выглядывая в окно, – сделать всё возможное, чтобы они благополучно добрались до Сагана.
Мне хочется его поблагодарить, но я только привлеку лишнее внимание к тому странному факту, что он посвятит жизнь уходу за мной.
Папа, поцеловав меня в лоб, помогает мне устроиться в капсуле. Я откидываю назад голову, вытягиваюсь, чтобы кожа не сжималась и не растягивалась. Меня трясёт, как и Хавьера, и я ничего не могу с этим поделать.
Мама накрывает мне ладонью лоб, а папа держит за руку.
Бен натягивает новые перчатки и достаёт из коробки ког. Поместив его в инсталлятор, он нажимает кнопку. Ког светится фиолетовым.
– Ботаника. Геология. Стандартный набор. Кажется, всё.
– А курс, который выбрала я?
Бен поднимает брови.
– Курс на выбор?
Я холодею.
– Мама?
Мама поворачивается к Бену.
– Мы договорились, что Петра, поскольку ей почти тринадцать, прослушает ещё курс мифологии.
Бен смотрит на планшет и качает головой.
– Мне очень жаль, но такого курса здесь нет. План курсов окончательно утверждает главная дежурная.
Я вспоминаю сердитую женщину с тугим пучком на голове. Почему она выбросила курс? По спине ползут мурашки. Мне нужны эти сказания. Как я без них стану великой сказочницей?
Я выдавливаю только одно слово.
– Пожалуйста…
Бен смущённо улыбается.
– Я тоже люблю истории.
Он кивает на письменный стол в углу.
– Самое бесценное на этом корабле. Мне плохо видно, но, кажется, у него там целое собрание либрексов.
В каждом – тысячи голоскриптов.
– Я поговорю со старшей дежурной, может, смогу что-нибудь…
– Бен! – перебивает его папа, подбегая к окну.
Бен откладывает инсталлятор. Его глаза заметно округляются, и он медленно подходит к отцу.
– Мы думали, у нас больше времени.
Папа глубоко вздыхает и наклоняется к окну.
– Что происходит? – спрашивает мама, отходя от меня.
Я сажусь в капсуле, но не вижу того, что видят они. Тогда встаю и иду к окну. Папа старается загородить обзор, но я уже вижу рой тёмных силуэтов, бегущих к кораблю из леса. Многие что-то несут. Хочется думать, что это всего лишь садовый инвентарь, который они нашли в сарае смотрителей парка.
Громкий стук эхом отдаётся около нашего окна. Мама встаёт рядом со мной и снова берёт меня за руку. В громкоговорителях раздаётся механический голос:
«Главные двери закрываются».
– Что? – мамина рука становится липкой от пота. – Уже?
– Дальше откладывать нельзя.
Бен кивает на мягкий стул, прикреплённый к стене.
– В этом секторе только одно откидное кресло в каждой комнате.
Папа возвращает меня к капсуле. Родители спешат устроить меня в ней, их взгляды полны отчаяния. Бен бросается снова активировать ког, который опять ярко светится. Так же, как и у Хавьера, у моих головы, пояса, ног появляются верёвки, плотно удерживающие меня на месте.
– Готовы? – спрашивает Бен.
Я делаю глубокий вдох, но не отвечаю, пытаясь скрыть трясущиеся губы. И прикусываю изнутри щёку. Если бы мне загрузили курс мифологии, у меня бы появились новые истории. Но увы. Я буду с тем же набором, что обычно. По моей щеке течёт слеза.