– Мы пришли, здесь клад воды студеной! – обрадовался эльф, порхая вокруг старого заброшенного колодца, из недр которого рождался звонкий студеный ручей и утекал в никуда.
– И это все? Похоже на канализацию! – удивился Двадцатый, он нагнулся через каменный обветшалый обод и глубоко внизу увидел черную гладь воды. Повеяло холодом и сыростью. Парень ничего умнее не придумал, как туда плюнуть и ждать, что же изменится.
– Что же ты делаешь, негодник? – сердито закричал на него эльф, – отсюда люди пьют! Пошли сейчас же искать Лесандра!
-Ой... я не знал! Подумаешь, горе-то какое – все равно фильтровать надо! Извиняй! – буркнул Двадцатый и снова заглянул в колодец – теперь посреди черной глади горели два огромных кроваво-красных глаза. Улучив момент, когда эльф нагнулся попить из вытекающего чистейшего ручейка, Двадцатый что есть мочи зарядил камнем прямо промеж этих огромных глаз на дне.
Эффект был потрясающий – магический джинн взвыл от боли на всю «канализацию» и мгновенно показался над колодцем. Огромное – метра два в высоту, ярко-синее, как небо, создание, парило в воздухе, словно большое светящееся облако. Джинн высунулся из колодца по пояс, хорошо была видна его большая голова в чалме, раскрытая широкая грудь, а ноги же, очевидно, упирались в дно колодца.
По суровому лицу невозможно было определить его возраст – черная, как смоль борода сплетена в тугую косичку, а жадные красные глаза ярко горели под густыми черными бровями. Двадцатый вскрикнул что-то неприличное, а Тилль с шумом выплюнул набранную им студеную воду.
– Здоровья вам, смелые путники! – заговорил громким загробным голосом джинн, каждое его слово гулким эхом отражалось от дна, – зачем в колодец мой, студеный, плюете и швыряете камнями? Куда идете и чего найти желаете?
– Это не я! – промямлил Двадцатый, таращась на джинна, словно на кентавра с русалочьим хвостом, уж он-то, как заправский землянин никогда не перепутает «волшебство» с радиацией, – не вызывайте полицию, отправляйтесь в офис! Ээ... мы уже уходим!
–Уходите? Так скоро? – удивился дух, черные брови поползли на широкий лоб, – еще только начало разговора!
– Вот это мутация! – восхищенно выдохнул Двадцатый, разглядывая сверкающую поверхность джинна, – долго в реакторе загорали?
– Мы держим путь к Великому султану! – наконец, ответил эльф, – чтоб дочку старшую его, Аир прекрасную, от сна освободить! И чтоб свирель мне сладкозвучную купить!
– Что ж, как мало вы желаете! – улыбнулся джинн, в одной из его рук появилась маленькая тонкая дудочка, размерами, как раз впору эльфу, – есть инструмент волшебный у меня! Как только ты начнешь игру, вмиг принцесса проснется от сладких звуков чудных! Но только осторожен будь, малыш, – полюбит она первого, кого глаза открыв, увидит!
С этими словами хитрый дух протянул волшебную свирель радостному эльфу, и добавил себе под синий нос, – принцесса-то проснется без сомнения, да весь дворец уснет без промедления!
Эльф был вне себя от радости – столь тонкая, почти ювелирная работа, столь легкий и добротный инструмент.
– Чего желаешь, юноша прекрасный, – обратился джинн к онемевшему Двадцатому – теперь была его очередь загадывать свое единственное роковое желание, – оружие ли? Счастья? Иль коня? Любви горячей? Проси, что хочешь у меня!
Под металлическими волосами парня лихорадочно заработал мозг – он поверить не мог в столь щедрую рекламную акцию!
При слове «оружие» перед его испуганными глазами пронеслась ядерная установка, или лазерный пучок – совсем некстати на этой мирной планете. Что такое «конь», Двадцатый плохо представлял, что-то вроде биомеханоида, такого маленького рыжего с хвостом.
А слово «любовь» его пугало сильнее всех, да еще и в сочетании с прилагательным «горячая».
– Давай мне счастье что ли, – неуверенно произнес он единственное знакомое ему слово, представляя огромный медовый пряник или большую фруктовую конфету, – да так, чтоб я не сожрал его за раз!
Джинн и эльф жутко удивились, но затем первый, взяв себя в руки, все-таки произнес:
– Хорошо, юноша! Вот тебе счастье несъедобное, дубовое, – носи его всегда с собой и счастлив будь! Срок действия моих товаров чудных немногим дольше, чем мой век, – на четверть часа! А я, повторю специально для вновь прибывших с Земли, между прочим, бессмертен!
Двадцатый насторожился – откуда этот промоутер из канализации знает, что он именно с Земли? Наверно, виделись в социальной сети...
Джинн надел на шею остолбеневшего Двадцатого обычный лесной желудь на грубой суконной веревочке.
– Аа...спасибо! – поблагодарил парень за сомнительный подарок, он был немого огорчен тем, что ему не дали пряник, – никогда не сниму и... уж тем более не собираюсь есть!
– Конечно, ты не снимешь! – засмеялся про себя джинн, исчезая на дне колодца, – коль, если снимешь подарок мой, несчастным станешь в тот же миг!
Тилль, что-то насвистывая на новой дудочке, и Двадцатый, пробуя желудь на зуб, направились к тому месту, где они расстались с Лесандром, тот при встрече лишь грустно покачал головой – ничего не нашел.
– Мы нашли колодец, друг! – радостно сообщил Тилль, размахивая в воздухе новенькой свирелью.
– И не только его! – загадочно прибавил Двадцатый.
Он все еще недоумевал, чего только не продается на этой планете – и яблоки, и русалки и это... счастье! Только вот с последним его откровенно надули – настоящий хлам, словно обещали отличные брюки, а продали юбку... надо было просить топливо для Макса!
Однако, как бы не спешили путники, на том месте, где только что стоял старый глубокий колодец оказалось пусто, лишь маленький ручей по-прежнему весело бежал среди камней.
Лесандр бросился к ключу, зачерпнул ладонями студеную воду и принялся жадно пить.
– Встанем здесь на ночь! – не то предложил, не то скомандовал он.
Бедняга метался, как загнанный зверь – до полуночи осталось меньше трех часов, скоро его друзья в ужасе разбегутся – лучше быть дураком, чем орком – сразу не видно! Жаль, что рядом не оказалось ни одного колодца – Лесандр бы в него с радостью бросился, чтоб навсегда потопить свою страшную печаль! Хотя, днем этого бы не допустил Двадцатый, он бы крепко держал принца за шкирку, а вот ночью... ночью, пожалуй, сам первым бы столкнул его в колодец!
А пока все трое сидели под вечерним небом около большого жаркого костра, уплетая за обе щеки бабушкины пирожки и запивая их студеной ключевой водой.
На черном небосводе ярко светила полная луна, весело перемигивались с ней звезды, в траве стрекотали кузнечики, и шныряли над головой летучие мыши. Спать никто не хотел – Двадцатый долго рассказывал «небылицы» о Земле, вызывая страх и возмущение своих собеседников. Про то, как ел таблетки, спал в шкафу, вырос без детства и родился без матери!
– А кто ж вас судит? – наконец, спросил Лесандр, внимательно разглядывая лицо Двадцатого, почти уверенный, что все эти истории с интернетом и электричеством полная чушь.
– Виртуальная система правосудия! – ответил Двадцатый, ему нравилось, как расширяются от удивления зеленые и карие глаза, – огромный сверхмощный компьютер! Он хранит в базе информацию о каждом чипе, фиксирует все перемещения!
– Что?! – снова в один голос вскричали эльф и принц, – опять... машина?!
– Как могут яйца курицу судить? – спросил Лесандр.
– А как судят у вас? – недоумевал Двадцатый, не понимая при чем тут курица.
– Чем страшнее преступление – тем больше судей! Ты можешь взять свидетелей и своего защитника, а так же всех, кто могут опровергнуть твою вину или же подтвердить ее! – объяснил Лесандр, – виновных секут на площади, особо провинившихся лишают головы!
– Так у нас примерно тоже самое! Если система вычислит тебя не в то время, не в том месте – ты заплатишь штраф баллами, если не сможешь заплатить – сотрут память под ноль!
После этих слов все трое решили резко сменить тему – Лесандр стал хвастаться победами в своем первом... и последнем турнире при дворе великого султана в честь его старшей дочери Аир. Он, с энтузиазмом жестикулируя, с упоением и гордостью рассказывал, как с легкостью победил верзилу-кузнеца, как оседлал буйного кентавра, как таскал за хвост орочью виверну – грозного большого дракона, а под самый конец положил на лопатки семеро лучших бойцов!