– Тихо! Не двигайтесь! – прошипел Иви, водя носом в разные стороны, – я чувствую чужака!
Мгновенно все двенадцать скравинов стали принюхиваться.
– Да это Тори! – засмеялся один из них, – опять мясо не свежее съел!
– Нет, нет! – закричали остальные, водя носами, – тут есть кто-то еще!
Двадцатый, дрожа от страха, сжался под своей тряпкой-невидимкой, ожидая свой скорый бесславный конец в животах у великанов. Что без сомнения произошло бы в течение следующих десяти минут, но, к счастью, в зал вбежала очередная пара стражников, тащивших в руках уже знакомого Двадцатому орка, на жилистой шее которого висел дубовый желудь.
Одежда Лесандра была порвана, руки и лицо все в ссадинах, на поясе болтались пустые ножны. Его ноги волочились по каменному полу, а голова висела на боку, он явно был без сознания.
– Великий вождь! – заревели стражники хором, – дрался на базарной площади, но ничего не украл! Не пьян!
– В каменоломню на неделю! – скомандовал Норлок, – раз силы девать не куда!
Едва он произнес последние слова, как Лесандр ожил, быстро растолкал стражников и бросился к каменному столу.
Все присутствующие вскочили на ноги и обнажили свои исполинские мечи, скравины хором зашипели.
– Великий Норлок! – закричал Лесандр, все это время он искусно притворялся, – я пришел с миром! Выслушай меня, потом казни! Мне нужно войско! Я сын Ареуса, принц Сандрий, злыми чарами в орка обращенный!
– А ты сам-то держал в руках оружие, принц? – оборвал его вождь, одной рукой беря меч у стоящего рядом орка и кидая его Сандрию, – защищайся! И коли выстоишь, я помогу тебе!
С этими словами он обнажил меч и подступил ближе. Двадцатый только сейчас смог рассмотреть его кожу. Каждый ее сантиметр был покрыт ужасными шрамами, от чего она казалась гораздо темнее, чем у остальных собравшихся орков.
Послышался топот ног и звон металла – бой начался. Сандрий дрался отчаянно и смело, ведь он до сих пор не заметил отсутствия амулета-клыка на своей шее и потому был уверен в своей неуязвимости и скорой победе. Норлок был быстр и опытен, он знал множество хитростей и уловок. Всем давно известно, что с возрастом орк, как и вино, становится только лучше. То и дело противники кричали от боли – каждый из них ни раз ранил другого в плечо или руку. Но, наконец, Сандрий выдохся, стал пропускать удары и Норлок ловко полоснул его мечем по бедру, к счастью, не очень глубоко.
Сандрий упал на пол, теряя кровь и корчась от боли. Норлок ловким движением выбил у него меч и гордо посмотрел на окружающих. Те протянули руки вперед ладонями вниз, призывая добить противника, они ненавидели «неженок» с большой земли. Город назывался огненным и каменным, но не из-за стен и ворот – именно сердца жителей пылали огнем, именно их души были тверже скал. Победителям достается все, потому, собственно, и не оставалось проигравших.
Вождь замахнулся мечом для последнего смертоносного удара, Двадцатый и Сандрий одновременно зажмурились.
– Стой, хозяин! – закричал, вдруг, Иви, подбегая к лежащему на полу заколдованному принцу и указывая когтистой лапой на желудь, – у нас не растут дубы!
Остальные орки подошли ближе, Норлок опустил меч, схватил желудь и сорвал его с шеи поверженного противника.
– Точно! Он с застенного мира! – зашептали собравшиеся, все плотнее окружая Сандрия.
– И у него нет скравина! – закричал кто-то из пушистых зверьков, – где твой скравин? Он убежал или ты раздавил его своей толстой...
– Я сын Ареуса! Я принц! У нас есть кошки для ловли крыс! – ответил раненый орк, – я принесу все что угодно из-за ворот, могучий и всесильный, мне нужно войско, чтобы забрать у великого султана его дочь!
– Как нет скравина? Поменять его на кошку? – запротестовал Иви, поежившись при мысли о ловле крыс,– а кто тебя будит по утрам? Дает советы и смотрит, чтоб ты не напивался?
– У меня когда-то был пес...– промямлил Сандрий, садясь на каменном полу.
– Ха! – хмыкнул Норлок, улыбаясь, – кто же тебя щекочет за ушами? Постоянно сжирает твое мясо и гадит в колчане для стрел?
Орки громко рассмеялись, скравины оскорблено зафыркали.
– Я сын короля! – закричал Сандрий, пытаясь встать, – я принц!
– Знахаря сюда! Живее! – скомандовал Норлок, – иначе сейчас одним принцем станет меньше!
Впрочем, лекарь так и не появился, а, потерявшего сознание Сандрия уволокли двое стражников.
– Пусть выспится! – проревел Норлок, – и дайте ему воды побольше – он храбро бился!
Но на этом сюрпризы этого дня не закончились – в зал без разрешения вбежал очередной стражник, в могучих руках которого трепыхался самый настырный торговец этой галактики.
– Сейчас же отпустите меня, зеленые варвары! К химерам вашу таможню!– кричал он на весь зал, вырываясь из стальных сильных рук, – и верните все мои товары, хамы!
– Что за хлам ты притащил? – спросил Норлок, с недоверием глядя на Расима, поджавшего уши, – впрочем, из тебя выйдет неплохой суп...
– Оружие, Великий вождь! – ответил с почтением гоблин, сразу присмирев при слове «суп», – крепкие стрелы, верные щиты и острые мечи!
Стражник протянул Норлоку легкий блестящий меч и пару стрел с острыми наконечниками.
– Хм, неплохо! – великий вождь тут же принялся пробовать пальцем кромку меча, от чего быстро порезался и, по-видимому, остался этим очень доволен.
– Весьма не плохо! – отозвался Иви, безуспешно стараясь перегрызть одну из стрел, – тьфу!
– Что ж, – обратился великий вождь к «великому» торговцу, – сколько у тебя этого добра?
– Две сотни мечей, несколько тысяч стрел и триста щитов!
– О, Горгулья! Это лучшая сделка в твоей никчемной жизни!
– Беру по десять золотых за меч! За стрелы...
– Зеленый тролль! – рассмеялся Норлок, – ты нам отдашь все, наградой мы тебе оставим жизнь!
Двадцатый медленно, крепко сжимая концы своей тряпки-невидимки, стал убираться из залы – сейчас или никогда!
Единственной его мыслью было скорее найти мощный энергетический камень и отправиться на Землю – за три неполных дня он разрушил почти всю Неливерию. Теперь, когда в его сердце больше нет покоя, он с легкостью отравит жизнь всей планете, так же, как отнял сердце у принцессы Аир и погубил Сандрия. Орки, жаждущие воды и крови, огненной рекой сметут все живое и не живое.
Воспользовавшись тем, что все внимание и обоняние присутствующих было устремлено на раненого принца и недовольного торговца, землянин незаметно пробирался на своем ковре-самолете все дальше и дальше в глубь пещеры.
С каждым шагом становилось все холоднее и темнее, изо рта шел пар, факелы теперь встречались все реже и реже – туннель резко пошел под откос, в глубину гор. Двадцатый съежился под мантией-невидимкой, проход стал настолько узким, что его плечи касались холодных стен, белых от инея.
От страха и холода у Двадцатого стучали зубы, он пару раз чуть не врезался в спешащих орков, впрочем, они встречались все реже и реже.
Но вот, наконец, он очутился в кромешной темноте где-то очень глубоко под землей, ему казалось, что он уже пролетел всю планету насквозь. Паренек осторожно стянул с себя мантию-невидимку, слез с дрожащего от страха и усталости ковра и, протянув руки вперед, на ощупь отправился дальше в пустоту.
Через несколько шагов он уже был готов повернуть обратно, в лицо дул резкий ледяной ветер, под ногами трещал какой-то мусор. Вдруг, за следующим поворотом, впереди Двадцатый увидел луч яркого белого света, падающий с потолка на какой-то голубоватый предмет. Подойдя ближе, можно было разглядеть, что он освещал – громоздкий каменный стол, покрытый толстым слоем пыли и таинственными резными знаками. В самом его центре в специальном углублении лежал небольшой камень, величиной с человеческий кулак и по форме напоминающий сердце. Он мерцал холодным голубоватым светом, то ярко вспыхивая, то быстро угасая. Так вот он, вечный аккумулятор, вот оно какое, любящее сердце!
Двадцатый задрал голову вверх – высоко-высоко в потолке, прямо над каменным столом было отверстие, через которое проникал единственный солнечный луч.