Ричард Кондон
ПОСЛЕДНЯЯ СТАВКА
1
Он опаздывал, но все же решил заехать к «Оспри» купить маленький сувенир для Бетси. Там он выбрал футляр для перчаток из крокодиловой кожи замечательную вещицу, способную вместить дюжину обычных перчаток или три пары лыжных. Потом едва не купил прекрасный дорожный комплект для игры в трик-трак, но вовремя сообразил, что тот может означать для Бетси, и с сожалением оставил эту мысль.
Еще раз поймать такси оказалось труднее. Потом такси едва тащилось в плотном потоке машин, забившем Бонд-стрит, через Графтон-стрит, вниз по Хэй-хилл в сторону Беркли-сквер, с трудом прокладывая путь, словно лазутчик сквозь болото.
В доме на Фарм-стрит было пять этажей. В нижнем — большая витрина, за которой красовались четыре огромных бутылки вина от фирмы «Крюз и сыновья. Бордо». Надпись на витрине золотыми буквами гласила:
Расплатившись с таксистом, он задержался у входа, чтобы привести себя в порядок. Рука с ключом дрожала. Наконец, дверь открылась.
Миновав пустой магазин, он прошел в офис в задней части здания. Адвокат Эдвард Мастерс уже сидел там, не снимая шляпы и держа на коленях кейс.
— Добрый вечер, капитан, — бросил Мастерс, не вставая.
— Я расцениваю как неуважение то, что вы приветствуете меня сидя, заметил капитан, и тут же пожалел об этом.
— Извините, — ответил Мастерс, — это из-за моего ахиллесова сухожилия. Сожалею.
«— Сожалеет он или нет, — подумал капитан, — но у него всегда самодовольный вид члена тайного братства ирландских букмекеров, которые разъезжают по стране с одних скачек на другие и постоянно рассказывают друг другу, как приятно они провели время».
— Извините, что опоздал, — сказал капитан, — а какие новости?
— Никаких. Со мной только поздоровались.
— Должен заметить, они удивительно настойчивы в своем стремлении не пускать человека в его собственный дом.
Не снимая шляпы, он уселся за свой стол, рассеянно оглядывая офис. Вдоль стен размещалась библиотека из двухсот сорока томов о винах — все книги были тщательно подобраны фирмой «Сангорски энд Сатклифф». Еще там было несколько занятных вещиц, вроде фигуры атакующего быка, сделанной из тридцати одного ярда скрученной медной проволоки, и коллекции редких старинных вин.
— Все прибыли?
— Честно говоря, не знаю. Ваша супруга поздоровалась со мной по домофону и попросила подождать здесь.
— Вы только подумайте, — заметил капитан, — в какую даль они приехали, и ради чего?
Зазвонил телефон. Капитан взял трубку и некоторое время слушал.
— Спасибо, — сказал он, встал со стула и взял в руки пакет от «Оспри».
Мастерс поднялся тоже, опираясь на массивную трость с резиновым наконечником. Капитан пошел впереди. Они прошли через большой холл к лестнице, перед которой сняли шляпы и повесили на серебряную вешалку памятный подарок от офицеров эскадры.
Капитан настоял, чтобы Мастерс поднимался впереди, так как лестница была слишком узкой. Она была ещё и слишком крутой, и капитан, поднимаясь по ней, всегда ощущал себя актером, выходящим на сцену.
Все были там. Это выглядело совершенно невероятным, но они собрались там в полном составе.
— Добрый вечер, Колин, — тихо сказала Бетси.
— Добрый вечер, дорогая, — он поклонился и повернулся к румяному седовласому человеку, старшему из присутствующих.
— Добрый вечер, сэр…
Капитан не мог назвать этого человека «Папочкой», но и не представлял себе, что у него может быть какое-то другое имя (хотя оно раза два-три в неделю попадалось в «Таймс», но Бетси именовала его только «Папочкой»).
Папочка был само радушие, правда, радушие хирурга перед тем, как дать пациенту наркоз.
— Неплохо выглядишь, Колин, — заметил он с массачусетским выговором, тряся руку Колина (в рукопожатии чувствовалось близкое знакомство с дзюдо).
— Добрый вечер, сэр, — повторил капитан и, высвободив руку, повернулся к первому по счету дядюшке.
— Добрый вечер, Джим, — сказал он во время рукопожатия.
Дядюшка Джим был крупной шишкой в Белом доме — так же, как Папочка в ЦРУ. Судя по всему, он и должен был дать наркоз — он был очень сосредоточен и даже не улыбался, хотя Бетси часто говорила, что в Белом доме или улыбаются, или вылетают ко всем чертям.
Затем капитан обменялся рукопожатием с дядюшкой Питом, который являлся связующим звеном между министерством обороны США и производителями новейших систем вооружения, постоянно требовавших роста капиталовложений в противоспутниковое оружие, новые танки, самолеты и так далее. Дядюшка Пит также возглавлял гражданскую организацию подрядчиков Пентагона, в чем ему помогали двое бывших председателей Комитета начальников штабов. Дядюшка Пит был симпатичным жизнелюбом, прославившимся в Вашингтоне своей крылатой фразой: «Дурачить нужно всех и всегда».