— А какова дальность полета?
— Около четырех тысяч миль. Так что мы ещё залетим в Париж, я заскочу в бар «Холидей-Инн» — там готовят чертовски хорошие гамбургеры. Как насчет ужина сегодня вечером?
— У меня сегодня очень важная встреча.
— Вы говорите так, словно у вас неприятности. А как насчет ланча?
— Годится.
— Где?
— Если вы не против, тогда — у «Тиберио» на Квин-стрит. Мне там удобнее.
— В час пятнадцать.
Капитан кивнул и признался:
— Бетси и её семья назначили мне встречу на Фарм-стрит в шесть часов вечера.
Брайсон заинтересовался:
— Как, все?
— Да они часто приезжают в последнее время. Но в семь вечера у меня ещё одна встреча — со старым врагом, капитаном второго ранга японского Императорского флота Фудзикавой.
Брови американца поползли вверх.
— Я и не знал, что вы в таком возрасте, что застали Пирл-Хабор!
— Да нет же, нет! Фудзикава и я вот уже восемь лет по переписке повторно проигрываем все сражения второй мировой войны на Тихом океане. Дома у Ивонны я держу макет театра военных действий. За все это время мы ни разу не встречались.
— У каждого свои слабости, — сказал человек, целуя свою корову, заметил Брайсон.
Им удалось отправить грузовым рейсом машину Хантингтона, и «роллс-ройс» уже ждал его на стоянке, когда они прилетели в Лондон.
Капитан вошел в дом на Чарльз-стрит, стараясь не шуметь. Наощупь он добрался до кухни, где залпом выпил стакан молока, чтобы снять нервный стресс. Когда он ставил бутылку в холодильник, включился свет. Капитан обернулся и увидел на пороге Хуана Франкохогара в пижаме и поварском колпаке.
— Ты что, спишь в нем? — спросил капитан.
— Я слишком возбужден, — ответил Хуан, — и не мог уснуть, пока вы не приедете.
— Мадмуазель в порядке? — забеспокоился капитан.
— О, да, конечно.
— Так в чем же дело?
— Я хотел бы засвидетельствовать вам свою глубокую признательность за все, что вы для меня сделали. Вы и представить себе не можете, насколько я вам благодарен. И потому я приготовил вам вот это.
— Что?
— Вы встречали в кулинарной литературе упоминание о паштете банкира Анри Эмме?
— Да, конечно.
— Вы его когда-нибудь пробовали?
— Нет.
— Паштет банкира Анри Эмме, с тех пор, как он был изобретен в 1868 году в Мартоне, департамент Сена и Луара, удалось приготовить лишь троим кулинарам. Паштет этот требует шесть с четвертью дней на приготовление и очень точного соблюдения пропорций своих тридцати двух ингредиентов. При малейшем нарушении — все пропало.
— Да, я знаю.
— Сегодня кулинаров, его приготовивших, стало четыре.
— Хуан!
— Я не только приготовил его, но и усовершенствовал двумя новыми вкусовыми мотивами, сделал его на семь процентов менее калорийным и легче перевариваемым.
— Хуан!
— Я начал делать его неделю назад — ещё до отъезда на конкурс, специально для того, чтобы выразить вам свою признательность.
Хуан подошел к кухонному шкафу. Тремя движениями он вытащил пробку из бутылки «Шато-Пальмер» 1955 года. Затем он откинул салфетку с большого блюда. Отрезав ножом три равных порции, он помедлил и отрезал четвертую.
Капитан Хантингтон сидел за кухонным столом, повязывая себе на шею салфетку. Повар поставил перед ним тарелку с порцией паштета.
— Пробуйте! — приказал он.
Капитан отпил глоток вина. Затем, пренебрегая столовым прибором, взял ломтик паштета рукой и отправил его в рот. Несколько секунд он задумчиво жевал, потом проглотил и отпил ещё глоток вина. Затем взял ещё ломтик паштета.
— Ну как?
Капитан взглянул на своего повара повлажневшими глазами.
— Тебе удалось!
— Вы заметили два новых вкусовых мотива? — не отставал Хуан.
Капитан кивнул, глубоко потрясенный. Слезы стекали по его щекам.
— Ты добавил одну чешуйку индийского перца, — сказал он, — и сок бельгийских корнишонов.
Лицо Хуана Франкохогара просияло. Капитан помрачнел.
— В тот день, когда ты подал мне величайший в мире паштет, и когда ты достиг положения среди величайших кулинаров Франции, случилось нечто ужасное.
— Что такое? Мадам здорова?
— Мадам здорова, но я проиграл тебя в кости человеку из Питтсбурга.
— А что такое Питтсбург?
Капитан поднялся из-за стола, подошел к потрясенному повару и расцеловал его в обе щеки. Говорить не было сил. Взяв блюдо с паштетом и бутылку с вином, он вышел из кухни.
На втором этаже он открыл дверь в освещенную спальню, где на необъятной постели Ивонна распростерла свою роскошную грудь поверх голубого покрывала. Она посмотрела на него, но ничего не сказала. Капитан пересек комнату и присел на край постели, как раз возле правой груди. Он протянул, не говоря ни слова, блюдо с паштетом и вино. Ивонна попробовала паштет и отпила вина из горлышка. Ее лицо переменилось.