— Твой брат где-то здесь? — спросил Том.
Сью насторожилась.
— Вы, наверное, не захотите с ним встречаться. Конечно, вам лучше отсюда уйти.
— Напротив, Сью. Я поговорил бы с Питом. Я слышал о нем и хочу познакомиться.
— Вам лучше уйти, — повторила она. — Он скоро вернется, и, может, не один.
— Ты хочешь сказать, что сейчас его здесь нет? Тогда чья лошадь там на улице? Мышастой масти?
Она покачала головой, и на ее лице появилось странное выражение.
— Вы подумаете, что я лгу, но я и в самом деле не знаю. Я никогда не видела этого всадника.
Том смотрел Сью в глаза. Взгляд ее был искренним — и немного испуганным.
— Значит, лошадь иногда появляется здесь, но ты никогда не видела, кто на ней ездит?
— Именно так. Сегодня утром я выглянула вскоре после того, как уехал Пит, а мышастый тут как тут. И это не в первый раз! Он появляется, когда уезжает Пит. Другие его тоже видели, в основном женщины, когда мужей нет дома. Миссис Барт Вильямс сказала, что он как-то простоял привязанным к ее загону три или, четыре часа.
— Неужели никто не видел, как человек садится на коня?
— Никто. Его никто не видел, а конь всегда исчезает!
Кедрик быстро встал и выглянул за дверь. Сью оказалась права. Мустанга мышастого цвета не было. Его собственный, в яблоках, стоял на прежнем месте, а мышастый исчез.
Выйдя во двор, Кедрик внимательно посмотрел вокруг. На холмах никого не было — и коня не было! Том оглянулся на Сью и увидел, что взгляд ее стал напряженным. Он подошел к своему жеребцу. К седлу была приколота записка. Том схватил ее и быстро пробежал глазами, потом передал Сью, которая оказалась рядом с ним: «Больше не приходи».
Кедрик пожал плечами:
— Может, это твой брат?
— Нет, что вы! Я рассказала ему об этом мустанге, но он знает не больше меня. Кроме того, он просто не смог бы этого написать. Пит не умеет ни читать, ни писать.
Мальпэйс осталась далеко позади, а Том все еще ломал голову над этой загадкой. Кажется, кому-то нужно было запугать скваттеров, кто-то еще действовал против поселенцев. Но не похоже, что этим занималась компания.
Кедрик поскакал на север к Голубому холму, потом повернул на восток, пересек Старую мортонскую дорогу и поехал вдоль горного хребта.
Это были отличные пастбища. Изобилие травы позволяло
спокойно прокормить доброе стадо, а горный хребет представлял собой естественную преграду, за которую скот не мог выйти.
Доехав до Соленого ручья, Том повернул и поехал вниз по течению. Потом он двинулся на восток. Миновав Чимни-Рок, опять изменил направление и добрался наконец до Хогбэка. Оттуда путь его лежал прямо на Мустанг.
Как всегда, взгляд Тома был внимателен, слух — чуток. Он любил эту землю, хотя иногда она бывала к нему жестока. Он полюбил неяркий пурпур и синеву небес, низко стелющиеся туманы, ее рассветы и ночи, серо-зеленую полынь и ржаво-красный песчаник. Это была добрая земля, и здесь хватило бы места для всех.
Том никак не мог решить, что же ему делать. Мало того, что в случае отказа выполнять работу пришлось бы вернуть Гюнтеру немалые деньги, у него были бы и другие сложности. Он не хотел неприятностей, а увольнение создаст их множество. Особенно если оставаться в этих местах, о чем он стал серьезно подумывать. Можно было, правда, поговорить с руководством компании и не порывать с ней отношения, но он знал, что почти наверняка потерпит неудачу.
И еще ему хотелось понять, на чьей же стороне Конни Дьюн? Участвовала ли она сама в этом, или дядя просто воспользовался ее деньгами для земельной аферы? Если последнее предположение верно, то уйти из компании и оставить Конни без помощи он не Мог.
Бурвик также озадачивал Тома. Вероятно, его превосходство над остальными объяснялось не только природной смекалкой. Тут было что-то еще, недаром Кейт и Гюнтер так его побаивались.
Кедрик ничего не сказал Сью о своем убежище около Йеллоу-Батт. Юная леди и так уже слишком много знала, а этот тайник мог опять ему понадобиться. Об этом следовало помнить.
Мустанг почти спал, когда Том въехал в город и отправился в конюшню. Он поставил своего коня в стойло, дал ему вдоволь кукурузы и подбросил вилами сена. Потом спокойно направился к «Сент-Джеймс». Когда он приблизился к гостинице, кто-то высокий и худой поднялся из кресла, в котором Том сидел несколько дней назад. Телосложение и широкая шляпа, а также манера носить револьверы не позволяли ошибиться. Это был Ларедо Шэд.
— Кэп? — негромко спросил он. — У вас все нормально?
— Да, а у тебя?
Шэд хохотнул:
— О Шэде не беспокойтесь. Я в порядке. -Он подвинул кресло. — Лучше садитесь. Я знал, что вы объявитесь.
— О чем тут говорят? Что они думают — я умер или удрал?
— Кажется, и так, и так. Кейт рвет и мечет. Он хотел вас видеть, как только вы появитесь — и не важно в какое время.
— Подождет. Я устал.
Шэд кивнул и зажег погасшую сигарету.
— Знаете, у меня что-то возникли сомнения насчет этого дела.
Кедрик кивнул.
— Мне это понятно, я тоже не хочу выгонять людей из домов.
— Вы увольняетесь?
— Пока нет. Сначала поговорю с отрядом.
— Не делайте этого. Они очень мстительны. Это Пойнсетт убил посланца. А скомандовал Дорни. Пойнсетт выстрелил первым, а потом и другие палили в него. Но, по-моему, Фессенден ни разу не выстрелил, и Гофф, кажется, тоже. Можете поставить последний песо, но и я не стрелял. Это слишком нечестно, кэп, слишком нечестно!
— Они за все заплатят. Ты участвовал в нападении на Йеллоу-Батт?
— Да, кэп. Но я ни в кого не стрелял. Я не миссионер, но думаю, что военные не должны нападать на беззащитных людей. Я не могу убивать женщин и ребятишек.
— Что они сейчас замышляют?
— Думаю, вам лучше поговорить с ними, кэп. Если бы я. что и знал, все равно не сказал бы.
Оба молча сидели и курили, потом техасец нетерпеливо махнул рукой.
— Кэп, мне заплатили, как наемнику, я и есть наемник, но в таких делах не участвую. Многие скваттеры гораздо приличнее кое-кого из наших.
Неожиданно к Кедрику пришло решение.
— Я представляю, что ты чувствуешь, но сам поступлю иначе. Если я не смогу начистоту поговорить с Гюнтером и остальными и убедить их, то перейду на сторону скваттеров.
Шэд кивнул.
— Я тоже подумывал об этом.
Кедрик внезапно обернулся и увидел, что менее чем в двадцати футах от них стоит Дорни Шоу. Том медленно встал, и Ларедо сделал то же. Шоу как будто не заметил Кедрика.
— Если ты хочешь нас покинуть, Шэд, тебе придется сразиться со мной.
— Если так, — спокойно ответил Ларедо, — думаю, тебе несдобровать. Можем попробовать хоть сейчас.
— Хватит, Шэд! — резко сказал Кедрик. — Я уже сказал, в нашем отряде драк больше не будет.
Дорни Шоу медленно повернулся к Кедрику и улыбнулся.
— А ты по-прежнему приказываешь? Но ведь все может измениться!
— Если что изменится, — пожал плечами Том, — у меня будет достаточно времени отвыкнуть. А сейчас я иду спать.
— Тебя хочет видеть Кейт.
— Ему придется подождать. Я устал.
— Передать ему это?
— Как хочешь.
Шоу снова улыбнулся.
— Ты можешь сколько угодно выпендриваться там, откуда ты приехал, но не здесь. Не советую взбрыкивать перед Кейтом. И перед Бурвиком тоже.
Кедрик снова пожал плечами.
— Я могу взбрыкивать еще и не так. Но сейчас мне нужно выспаться, и, черт возьми, я так и сделаю. Кейт подождет до утра. Когда я проснусь.
Шоу уже повернулся, чтобы идти, но замешкался, не в силах сдержать любопытства:
— А что с тобой стряслось? Когда ты не вернулся, мы думали, ты погиб или попал в плен.
Кедрик задумался. Почему Шоу убил посланца? Не сделал ли он это умышленно, в надежде, что взбешенные поселенцы убьют Кедрика? Это очень похоже на правду.