Его фирма - "Бурвик, Кейт и Гюнтер" - зарегистрировала прошение о покупке и использовании целиком или частично около трехсот земельных участков. Они утверждали, что эта земля заболочена или часто затопляется и попадает под закон Генерального земельного управления как земля, слишком влажная, чтобы орошать ее во время посевной, но требующая орошения впоследствии и, таким образом, подлежащая продаже как заболоченная. Гюнтер утверждал, что компания уже договорилась о продаже земли, но кучка скваттеров, живущих там - воры, преступники, бродяги, - отказывается съезжать. И вот он решил нанять меня, чтобы я возглавил вооруженный отряд и проследил за тем, чтобы земля была освобождена. Возможно вооруженное сопротивление, и тогда применение силы будет необходимо.
Дэй кивнул.
- На самом-то деле стычку затевают именно они, а не поселенцы. Ну да ладно. - Он недобро усмехнулся, держа в зубах трубку. - Вероятно, есть среди нас и бродяги. В любой корзине всегда найдется одно-два гнилых яблока. Но большинство из нас - честные люди. Мы построили дома и выращиваем пшеницу. Значит, он сказал тебе, что прошение было подано, когда земля была еще незанята? Так знай же, на девяноста четырех участках уже стояли дома, пусть неважнецкие, но все же дома. План они придумали коварный. За шесть месяцев до заключения сделки заготовили предупреждение о продаже земли, но напечатали его мелким шрифтом и повесили где-то на отшибе. А у нас-то и читать могут всего несколько человек. Прошло три месяца, пока его обнаружили, и то чисто случайно. А сейчас они пришли, чтобы выселить нас силой и подготовить земли для себя. А что касается болота, то это вранье - здесь пустыня, и всегда была пустыня. А урожай может вырасти только там, где есть вода, хотя бы немного. - Дэй покачал головой и выбил свою трубку с коротким мундштуком. - Денег, чтобы бороться с ними, у нас нет, и юриста среди нас тоже нет. Правда, есть один человек, который, может, и помог бы - он газетчик, - но как пошлешь его в Вашингтон без денег? - Лицо Дэя помрачнело. - Мы знаем, они одолеют нас. У них есть и деньги, и крутые ребята. Но кое-кто из них умрет на этой земле и заплатит за нее своей кровью. И не только простые наемники, но и важные люди. И ты тоже, если останешься с ними.
Кедрик задумался.
- Дэй, мне рассказывали совсем другое. Я подумаю об этом. А завтра мы выезжаем к вам, чтобы осмотреть землю и познакомиться.
Рейд резко мотнул головой.
- Не связывайся с ними, Том! Мы сделаем все, чтобы ни один захватчик не ушел живым с нашей земли.
- Послушай! - Кедрик подался вперед. - Теперь, после нашего с тобой разговора, все изменится. Завтра мы просто покажемся у вас всем отрядом. Мы приедем, посмотрим, что там у вас творится, и вернемся в город. Стрельбы не будет, если только ваши люди не начнут ее. Иди и предупреди их. Пусть они держатся от нас подальше.
Дэй Рейд медленно поднялся.
- Эх, парень! Хорошо бы встретиться с тобой еще. Может, и будут еще счастливые денечки! Я пригласил бы тебя поужинать и сыграть в карты, как в былые дни. Тебе бы понравилась моя жена!
- Ты женился? - удивился Кедрик. - Никогда бы не поверил!
Дэй застенчиво улыбнулся.
- Женился и счастлив, Том. - Потом поправился: - Буду счастлив, если сумею сохранить свой участок. Но одно обещаю точно! Если ваши головорезы отнимут у меня землю, тело мое будет лежать здесь рядом с вашими мертвыми парнями.
Когда Дэй ушел, Том долго сидел и смотрел из окна на улицу. Не это ли имела в виду Консуэла Дьюн? Прежде всего нужно проехаться по тем местам, самому все осмотреть и тогда уже поговорить с Гюнтером. Он представил себе лица компаньонов: холодное, волчье Кейта; жирное, грязное Бурвика, обнаруживающее грубую, деспотическую силу; лицо Гюнтера - дружелюбное, приветливое, но не очень искреннее.
Снаружи донесся звук расстроенного фортепьяно, и хриплый женский голос запел. Хрустел гравий под чьими-то ногами. Где-то звякнула шпора. Том Кедрик встал и натянул на себя рубашку. Одевшись и опоясавшись портупеей с револьверами, он вышел из номера и спустился в холл.
Из ближней комнаты выглянул человек и пристально посмотрел ему вслед. Это был Дорни Шоу.
Глава 3
Только в пустыне может быть такое теплое утро, и такая сонная тишина, прерываемая лишь пением цикад. Только в пустыне так хорошо видно на многие мили вокруг, а холмы, скалы и утесы вырисовываются так отчетливо. Нигде больше облака не образуют таких островков тени на голой земле, предлагая краткий отдых от солнца.
Шесть всадников в скрипящих седлах, шестеро сильных мужчин, целиком поглощенных собственными мыслями, появились в бескрайней пустыне. Это были люди, у которых всегда при себе оружие, им уже приходилось убивать и, наверное, снова придется. Некоторые из них были отмечены безжалостной и беспощадной рукой судьбы.
Каждый из них был одинок, потому что люди, идущие по жизни с оружием, всегда одиноки. Каждый встречный может оказаться врагом, каждая тень таит опасность. Они ехали, прислушиваясь к каждому шороху, жесты их были сдержанны, взгляд - насторожен.
С шумом раздула ноздри лошадь, щелкнуло о камень копыто, кто-то поерзал в седле и вздохнул. И - снова тишина. Том Кедрик сидел на светлом жеребце, ровно пятнадцати ладоней в длину, со стального цвета грудью и совершенно белым крупом, словно обрызганный черными пятнами, по форме напоминающими большие слезы - стройный конь, сильный и быстрый, с живыми, умными глазами и чуткими ушами.
Когда они собирались в дорогу, Ларедо Шэд восхищенно рассматривал коня, обходя его со всех сторон.
- Счастливчик! Вот это жеребец! И где только ты его отыскал?
- У навахов. Это боевой конь индейцев из племени Проколотые Носы, их резервация очень далеко.
Кедрик наблюдал, как люди собираются на дело, как придирчиво разглядывают его западную одежду и низко подвешенные револьверы. Накануне Тома видели в костюме, в котором он приехал из Нового Орлеана, а теперь можно было оценить его по своим собственным меркам.
Том был высок и строен, из вчерашней одежды на нем остались лишь черная шляпа с плоской тульей и сапоги для верховой езды на высоких каблуках. Сегодня он надел серую шерстяную рубашку и повязал вокруг шеи черный шелковый платок. Джинсы тоже были черные, и два револьвера чуть покачивались именно в том положении, чтобы их легко можно выхватить.