можность осмотреться в городе и изучить приблизительный порядок цен на нужные нам товары. - Хорошо, я вас понял, уважаемый Пафнутий Парфёнович, - произнёс я беря с низкого столика свои перчатки и шляпу. - Похоже нам не удастся договориться, любезный, так-как ваши цены просто грабительские. Все необходимые нам припасы мы сможем приобрести на местном рынке и по гораздо более низкой цене. Думаю что желание заработать пересилило все ваши благочестивые чувства если конечно такие были. Жаль только что придётся огорчить отца Варсонофия сообщив ему о ваших маленьких хитростях. Он-то надеялся что рекомендует нам достойного и честного делового человека. Пафнутий Парфёнович и Сысой Потапович быстро переглянулись. Затем господин Прохоров стрельнул по мне ненавидящим взглядом, а его маленькие глазки вспыхнули яростью. Впрочем он тут же взял себя в руки и успокоился. Мужчина поднял из-за стола своё грузное, массивное тело, и улыбнувшись широко развёл руками: - Ну что вы... что вы, господа. Вы меня совсем не так поняли... Я же торговый человек. Просто у нас так принято... Это традиция такая - сперва называть цену немного повыше а потом снизить. Нужно поторговаться, это как-бы обычай такой. Ведь за дёшево то и любой дурак продать сможет. - Его голос стал даже каким-то елейно-заискивающим, отчего мне стало совсем противно. - И тем не менее, дальнейшие переговоры я считаю бессмысленными, - жёстко сказал я давая понять что разговор окончен. Фергюсон с Даванцати тоже поднялись с кресел и потянулись за своими вещами. В маленьких глазах нашего хозяина вновь вспыхнула ярость. - А вы подождите, господин... как там вас?! - теперь в голосе Прохорова зазвучала угроза. - Это там у себя в Европах вы будете командовать и всем распоряжаться. А здесь, на Севере я хозяин! В подтверждении своих слов он грохнул огромным кулаком по столу так что в соседнем шкафу зазвенела посуда. - Это моя земля и всё здесь по моему будет! - проревел он словно огромный медведь. С раскрасневшимся лицом, и вставшими торчком густыми рыжеватыми волосами, он действительно напоминал рассерженного русского медведя. - Я Пафнутий Прохоров! Да без моего слова ни один чёрт в море не выйдет, так что на Кольский можете хоть вплавь добираться! И провиант вы до самой зимы искать будете, да ещё не известно продадут вам или нет! А будет на то моё слово, так мигом всё у вас будет и путешествие ваше как по маслу пойдёт. И шхуну подберём с отличной командой, и провиант наилучший и снаряжение. Я всё здесь решаю! Так что, дорогие господа, умерьте свой гонор и давайте сядем и обсудим всё по-хорошему, - закончил он уже спокойным и вполне доброжелательным голосом. После того как Пафнутий Парфёнович выкушал ещё одну рюмку водки мы продолжили торг. Спустя ещё пару часов, мы более или менее обо всём договорились. На необходимые для нашей экспедиции припасы и снаряжение Прохоров снизил цену до приемлемой. Обязался предоставить корабль с командой и четырёх оленей в качестве вьючных животных. Но это уже по более высокой чем мы рассчитывали цене. - Оленей, особенно обученных вы нигде больше в Архангельске не найдёте. Разве что у лопарей, а до них далеко, - пояснил он. - А на Кольский никто по своей воле нынче не пойдёт, так как очень опасно. Только если за огромную плату. Но у меня на примете есть шхуна с хорошей командой, владелец которой и он же капитан мне должен много денег. Это сильно упрощает дело, господа. Я знал что он сгущает краски, но предпочёл не ввязываться в бесконечные споры. Погода стояла хорошая и море вполне спокойное, но кто знает как тут у них бывает? По окончании этих утомительных обсуждений и торговли Пафнутий Парфёнович поднялся во весь свой гигантский рост и широко раскрыв объятия торжественно произнёс: - Ну а теперь, гости дорогие, прошу за стол! Надо отметить нашу сделку! Так сказать - хлеб-соль, чем Бог послал! - С этими словами он открыл двойные двери ведущие в соседнюю комнату. Эта комната оказалась ещё больше первой и являлась чем-то вроде столовой. Она также была богато обставлена и ярко освещена множеством свечей. В центре комнаты стоял огромный и накрытый с поистине варварской пышностью стол заставленный множеством блюд и бутылок. Трое молодых парней с накрахмаленными полотенцами в руках выстроились в ряд и готовились на этот вечер исполнять обязанности официантов. - Так-то, господа, а то умеючи можно и хер сломать, - произнёс он по-русски, но я совершенно не понял значение этой фразы. * * * На следующее утро, оставив своих товарищей отдыхать после отменного ужина с господином Прохоровым, я, взяв с собой Гельмута Байера отправился на поиски того самого загадочного господина Воронова. У меня был клочок бумаги с планом расположения этой самой Берёзовки у Холодных Ключей, где по словам отца Варсонофия и обитал вышеназванный господин. На улице было уже достаточно холодно что говорило о скором пришествии зимы. А ведь в нашей благословенной Богемии сейчас стояла тёплая и почти летняя погода. Я надеялся что мне удастся быстро найти извозчика, но это оказалось совсем не просто. Русский язык я знал плохо, а здесь на севере, в добавок ко всему, простые люди изъяснялись на каком-то особом диалекте. Этот факт дополнительно осложнял мою задачу. На мостовой, возле нашей гостиницы стояло несколько экипажей. Подходя к сидящим на козлах возницам я произносил название нужной мне деревни и протягивал листок с нарисованным отцом Варсонофием планом. Но это мало помогало. - Да чо надо-то тебе, барин? Ты по-русски говори, не понимаю я ваш собачий язык, - заявил один из них - приличный на вид мужчина с густой бородой. - И что ты мне, барин, всё этой бумажкой в рожу тычешь? Неграмотный я, не понимаю ни хера в этих чёртовых буковках. - Другой понял что мне было нужно но наотрез отказался. - Не, барин, не поеду. Это почитай шесть вёрст да ещё с гаком, да ещё по плохой дороге. Не хочу свой экипаж окончательно угробить, - сказал он. - Да и нечисто там, я слыхал давеча. - Глядя на его старую разбитую коляску, которую он называл благородным словом «экипаж», я ничуть не сомневался что шесть-семь миль по деревенской дороге для неё будет непосильной задачей. Наконец спустя примерно полчаса нам с Гельмутом повезло. Я нашёл извозчика с вызывающим доверие экипажем запряжённым парой лошадей, да ещё знавшего пару десятков слов на английском. Это было редкостной удачей. Он согласился отвезти нас в Берёзовку но запросил непомерную цену - целый рубль серебром. * * * В России вообще отвратительные дороги. По их поводу русские сами любят рассказывать анекдоты и постоянно шутят. Но всю их настоящую пагубность я лично и на собственной персоне смог в полной мере оценить лишь только мы миновали городскую заставу. Трясти начало неимоверно, да так что лязгали зубы. Рессоры у нашего экипажа тоже оставляли желать лучшего. Бедняга Гельмут принялся было чертыхаться, но сразу замолчал так-как по видимому прикусил язык. Извозчик должно быть понял наши мысли и обернувшись хитро ухмыльнулся показав выщебленные зубы. - Вам очень везти, господин. Давно не быть дождь, иначе совсем плохо. Большая грязь совсем нельзя ехать. - «Ну спасибо! - подумал я, - только утонуть в грязи нам ещё не хватало!». Так что всё что нам оставалось - это молча трястись в нашей коляске и любоваться неброским и унылым северным пейзажем. Спустя пару с небольшим часов мы въехали в некую крупную деревню. Разбитая дорога петляла между больших, почерневших от времени и непогоды деревянных домов с окнами высившимися на уровне второго этажа. Некоторые дома располагались за добротными высокими заборами из-за которых за нами наблюдали любопытные взгляды. По видимому посторонние люди не часто заезжали в эту деревню. Невдалеке виднелась необычной формы русская деревянная церковь с несколькими куполами в форме луковиц. Купола тоже были деревянными и даже не обшиты железом. Стайка местных светловолосых ребятишек сразу окружила нашу коляску и сопровождала подобно почётному эскорту галдя на разные голоса. Наш извозчик беззлобно на них покрикивал но дети ничуть его не боялись. - Эй, любезный, - обратился я к нему мешая английские слова с русскими, - узнай у этих детишек где здесь дом школьного учителя господина Владимира Воронова? - Но прежде чем извозчик успел открыть рот, его опередил один из шнырявших рядом детей. Худощавый мальчуган лет десяти - одиннадцати со светлыми словно лён волосами и одетый в старую, слишком большую для него морскую куртку, сам спросил меня по-английски: - Мистер, а вы кто - норвег, голландец или англичанин? - Я австриец, - ответил я очень удивившись встретив здесь юного полиглота. - А это кто же такие?! - в свою очередь удивился мальчуган. - Никогда о таких не слышал! Шведов знаю, немцев сам видел, про гишпанцев нам Владимир Алексеевич рассказывали, а про ваших австрийцев никогда. - Мальчуган говорил вполне понятно и почти правильно, но с очень сильным акцентом. - Австрийцы, мальчик, это народ живущий в Европе. У нас как и у вас тоже есть империя и император. Разве ваш учитель вам не рассказывал? - Но он только замотал головой. - Это сколько же вас, значит, нехристей нерусских повсюду живёт?- почесал он свой лоб. - Да и зачем столько? - Не зная как ответить на столь неожиданный вопрос, я сам спросил паренька: - Как тебя зовут, молодец, и где ты выучился английскому? - Онуфрием зовут. Онуфрий сын Авдеев. А языку англицкому Владимир Алексеев