планом расположения этой самой Берёзовки у Холодных Ключей, где по словам отца Варсонофия и обитал вышеназванный господин. На улице было уже достаточно холодно что говорило о скором пришествии зимы. А ведь в нашей благословенной Богемии сейчас стояла тёплая и почти летняя погода. Я надеялся что мне удастся быстро найти извозчика, но это оказалось совсем не просто. Русский язык я знал плохо, а здесь на севере, в добавок ко всему, простые люди изъяснялись на каком-то особом диалекте. Этот факт дополнительно осложнял мою задачу. На мостовой, возле нашей гостиницы стояло несколько экипажей. Подходя к сидящим на козлах возницам я произносил название нужной мне деревни и протягивал листок с нарисованным отцом Варсонофием планом. Но это мало помогало. - Да чо надо-то тебе, барин? Ты по-русски говори, не понимаю я ваш собачий язык, - заявил один из них - приличный на вид мужчина с густой бородой. - И что ты мне, барин, всё этой бумажкой в рожу тычешь? Неграмотный я, не понимаю ни хера в этих чёртовых буковках. - Другой понял что мне было нужно но наотрез отказался. - Не, барин, не поеду. Это почитай шесть вёрст да ещё с гаком, да ещё по плохой дороге. Не хочу свой экипаж окончательно угробить, - сказал он. - Да и нечисто там, я слыхал давеча. - Глядя на его старую разбитую коляску, которую он называл благородным словом «экипаж», я ничуть не сомневался что шесть-семь миль по деревенской дороге для неё будет непосильной задачей. Наконец спустя примерно полчаса нам с Гельмутом повезло. Я нашёл извозчика с вызывающим доверие экипажем запряжённым парой лошадей, да ещё знавшего пару десятков слов на английском. Это было редкостной удачей. Он согласился отвезти нас в Берёзовку но запросил непомерную цену - целый рубль серебром. * * * В России вообще отвратительные дороги. По их поводу русские сами любят рассказывать анекдоты и постоянно шутят. Но всю их настоящую пагубность я лично и на собственной персоне смог в полной мере оценить лишь только мы миновали городскую заставу. Трясти начало неимоверно, да так что лязгали зубы. Рессоры у нашего экипажа тоже оставляли желать лучшего. Бедняга Гельмут принялся было чертыхаться, но сразу замолчал так-как по видимому прикусил язык. Извозчик должно быть понял наши мысли и обернувшись хитро ухмыльнулся показав выщебленные зубы. - Вам очень везти, господин. Давно не быть дождь, иначе совсем плохо. Большая грязь совсем нельзя ехать. - «Ну спасибо! - подумал я, - только утонуть в грязи нам ещё не хватало!». Так что всё что нам оставалось - это молча трястись в нашей коляске и любоваться неброским и унылым северным пейзажем. Спустя пару с небольшим часов мы въехали в некую крупную деревню. Разбитая дорога петляла между больших, почерневших от времени и непогоды деревянных домов с окнами высившимися на уровне второго этажа. Некоторые дома располагались за добротными высокими заборами из-за которых за нами наблюдали любопытные взгляды. По видимому посторонние люди не часто заезжали в эту деревню. Невдалеке виднелась необычной формы русская деревянная церковь с несколькими куполами в форме луковиц. Купола тоже были деревянными и даже не обшиты железом. Стайка местных светловолосых ребятишек сразу окружила нашу коляску и сопровождала подобно почётному эскорту галдя на разные голоса. Наш извозчик беззлобно на них покрикивал но дети ничуть его не боялись. - Эй, любезный, - обратился я к нему мешая английские слова с русскими, - узнай у этих детишек где здесь дом школьного учителя господина Владимира Воронова? - Но прежде чем извозчик успел открыть рот, его опередил один из шнырявших рядом детей. Худощавый мальчуган лет десяти - одиннадцати со светлыми словно лён волосами и одетый в старую, слишком большую для него морскую куртку, сам спросил меня по-английски: - Мистер, а вы кто - норвег, голландец или англичанин? - Я австриец, - ответил я очень удивившись встретив здесь юного полиглота. - А это кто же такие?! - в свою очередь удивился мальчуган. - Никогда о таких не слышал! Шведов знаю, немцев сам видел, про гишпанцев нам Владимир Алексеевич рассказывали, а про ваших австрийцев никогда. - Мальчуган говорил вполне понятно и почти правильно, но с очень сильным акцентом. - Австрийцы, мальчик, это народ живущий в Европе. У нас как и у вас тоже есть империя и император. Разве ваш учитель вам не рассказывал? - Но он только замотал головой. - Это сколько же вас, значит, нехристей нерусских повсюду живёт?- почесал он свой лоб. - Да и зачем столько? - Не зная как ответить на столь неожиданный вопрос, я сам спросил паренька: - Как тебя зовут, молодец, и где ты выучился английскому? - Онуфрием зовут. Онуфрий сын Авдеев. А языку англицкому Владимир Алексеевич выучили. Тот самый господин Воронов которого вы ищите. Если хотите могу проводить... Ну не задаром конечно. - Посадив рядом нашего неожиданного провожатого, я поинтересовался: - Значит Владимир Алексеевич вас и языкам учит? - Ага, - кивнул мальчуган. - Он говорит что если мы живём возле Белого моря, то нам перво-наперво из иноземных языков англицкий и свейский нужны. А потом ещё немецкий понадобится. А уж если когда в люди выбьемся то непременно и французский выучить придётся. Только я не хочу их язык учить. Ведь они, я слышал, лягушек едят, вот гадость то! - Это тоже вам учитель сказал? - Ага! Он о многом нам рассказывает. Правда я не могу каждый день в школу ходить, - помрачнел Онуфрий. - Мне тятьке с мамкой по хозяйству помогать надо. Я у них старший. А языками Владимир Алексеевич со мной отдельно занимается. Потому что я моряком хочу стать и разные страны своими глазами увидеть. И знать хочу не меньше чем Владимир Алексеевич. Вот недавно он нам рассказывал как гишпанец Кортес с небольшим войском завоевал всю страну безбожного индейского царя Ман... Мун... - не помню, забыл, - честно признался Онуфрий. - Имя очень необычное. - Монтесумы, - подсказал я. - Что ж, хороший у вас учитель. - Ещё какой хороший! - восторженно подхватил паренёк, но тут же поник и тяжело вздохнул. - Только не учитель он теперь. - Что так?! - Выгнали! - снова вздохнул мальчик. - Наш староста - дед Адриан на него жалобу написал в губернское управление. Донёс что он, якобы, запрещённые книжки нам читает, и газетки там всякие крамольные. Вот его и турнули. Тятя говорит, ещё легко отделался, мог и на каторгу угодить. Вот, мистер, кстати и его дом, - Онуфрий показал на типичное для этих мест большое деревянное строение с высоко расположенными окнами. - Только это вовсе не его дом, а бывшего лоцмана Фрола Рябова. Владимир Алексеевич здесь просто комнату снимают. - Я поблагодарил Онуфрия и дал ему горсть мелочи завалявшуюся у меня в кармане. Ворота в заборе не были заперты и, оставив Гельмута у экипажа я зашёл во двор. Он был пуст, но вдруг из дверей стоявшего рядом сарая появилась весьма колоритная фигура: Небольшого роста немолодой мужичок с желтоватым, скуластым лицом и жиденькими усами подхватив топор принялся ловко колоть дрова ничуть не обращая на меня внимания. Одет он был в грубые кожаные штаны и меховую куртку явно домашнего пошива. Слегка раскосые глаза делали его немного похожим на китайца или какого-нибудь монгола. Но более светлая кожа и тёмно-рыжие волосы свидетельствовали скорее о его принадлежности к одному из малочисленных местных народов. - Это Васька-лопарь, пьянь подзаборная, - тихо пояснил мне Онуфрий. - Эй, дядька Васька! - крикнул он мужичку, - Владимир Алексеевич дома ли? Тут к ним из самой Европы приехали. * * * Господин Воронов произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Это был ещё молодой, на вид около тридцать лет, высокий мужчина, с прямым и честным взглядом голубых глаз. Рукопожатие у него тоже оказалось очень крепким. Он носил аккуратно подстриженную, короткую бородку и усы, а во всей его фигуре явственно чувствовалась военная выправка. Что бы там не говорили, но один офицер всегда узнает другого. Пусть даже в штатской одежде. Представившись, я начал было излагать цель своего визита. Конечно же я даже не предполагал что гвардейский офицер, да ещё закончивший Пажеский корпус, мог не знать французского или какого другого иностранного языка. Но из соображений вежливости пытался изъясниться с ним по-русски. Впрочем Воронов тут же остановил меня и ответил на немецком: - Знаете, господин фон Хагендорф, ваш русский смогут понять разве что брянские медведи или тамбовские волки. Но здесь их нет, - произнёс он на прекрасном саксонском диалекте, чему я был весьма рад. Когда же я объяснил ему причину своего появления, Воронов необыкновенно оживился. - И чем же вас заинтересовал Кольский полуостров? - спросил он внимательно смотря на меня своими голубыми глазами. - Уж ни Гиперборею ли вы там намерены отыскать? - Нет, но мы собираемся отыскать там следы нашего друга. Хотим выяснить его судьбу. Он направился на Кольский чуть больше месяца тому назад, и вот как раз он, действительно искал там следы древней цивилизации. Так что вы не далеки от истины. В процессе дальнейшей беседы выяснилось что господина Воронова действительно отстранили от преподавания и в настоящее время он был совершенно свободен. Появись мы на пару дней позже и могли бы его уже не застать так-как он собирался отправиться на охоту. У него уже и все вещи были собраны. А охота эта могла затянуться как на несколько недель так и на несколько месяцев. Таким образом можно было считать что нам очень повезло. Воронов не то