емся и знает все кочующие там лапландские роды и семьи. Васька отлично знает ту местность и будет нам очень полезен. Вот только выпить любит, чертяка, - усмехнулся он покачав головой. - Прямо как какой-нибудь североамериканский ирокез или чероки. Так что спирт надо держать от него как можно дальше. - Вы что, господа, прямо сейчас ехать собрались? - вдруг спросил наш извозчик и в его дрогнувшем голосе я почувствовал страх. - Да, мы прямо сейчас возвращаемся в город, - ответил я усаживаясь в коляску. - Так ведь поздно уже, - почти взмолился наш возница. - Мы же, барин... извините мистер, до захода солнца в город не поспеем. - Ну и что с того? - не понял я. - Разве ты боишься заблудится в темноте? Семь вёрст это не слишком дальний путь. - Да мало ли, барин... не мудрено и заплутать... или ещё чего похуже, - неопределённо ответил он всё время мешая английские слова с русскими. - Давайте здесь заночуем, хозяева против не будут, я их знаю. В конюшне для лошадей место есть, да и для вас отдельная комната непременно найдётся. А уж завтра, с утречка и поедем, - его голос зазвучал заискивающе просительно. - Вы не думайте, мистер, я никакой доплаты с вас не возьму, ни единой копеечки за ночной простой. Гельмут сидящий рядом и видящий моё недоумение пояснил: - Это всё тот мальчишка который нам сюда дорогу показывал. Пострел стал что-то рассказывать этому болвану и кажется очень сильно его напугал. О чём они разговаривали я понятное дело не уяснил. Из русских слов я знаю только: «vodka», «zdravstvuj» и «spasibo». Но что он испугался это точно. Вы случайно, господин барон, не знаете что означает слово «vurdalak»? Кажется именно оно так напугало нашего извозчика. - Какая чепуха! - рассердился я. - Мы едем сейчас и это решено! Я не собираюсь ночевать чёрт знает где, особенно когда солнце ещё высоко а в гостинице у нас есть вполне приличный номер! - Теперь уж я сам, используя то английские, то русские, то не вполне приличные немецкие слова, попытался втолковать извозчику бесполезность дальнейших перереканий. Тут на помощь мне пришёл Воронов. Он довольно жёстко произнёс несколько неизвестных мне слов и наш возница сразу успокоился и втянув голову в плечи часто-часто закивал головой. Губы его при этом дрожали а со лба катился пот. После этого мой новый русский сотоварищ не спеша пристроил в коляске свой заплечный мешок, небольшой кожаный баул, скатанный и перевязанный ремнём полушубок а так же два превосходных ружья. Он успел переодеться в добротный охотничий костюм со множеством карманов и меховую шапку. Наконец мы тронулись в обратный путь. Лопарь Васька вынул курительную трубку и закурил её распространяя вокруг себя едкий и вонючий дым дешёвого табака. Воронов что-то резко сказал ему, и лопарь тяжело вздохнув выбил трубку о поручень коляски после чего спрятал за пазуху. - Что поделать, он как и все его соплеменники привык курить всякую дрянь. Это даже не табак а всякий высушенный сор. Они даже добавляют туда сушёные и растёртые в пыль мухоморы. Считают, что так им легче общаться с духами. - Спустя мгновение он вдруг рассмеялся. - И что же вас так рассмешило? - полюбопытствовал я. - Да так, пустяки. Сущая безделица... Просто кажется я понял что так напугало нашего извозчика. Ах Онуфрий, Онуфрий, вот бесёнок! - И что же это? - Совершеннейшая чепуха, барон, уверяю что это не стоит вашего внимания. Пустые старушечьи сказки. - Видя что мой собеседник не расположен продолжать эту тему я не стал настаивать. Впрочем я никак не мог отделаться от мысли что уже где-то слышал это слово «vurdalak». Глава 5. Дорожное приключение. История колдуна Пахома. Страшная ночь на постоялом дворе - 2. А солнце уже действительно клонилось к закату. И видимо это обстоятельство заставляло нашего извозчика постоянно подгонять лошадей. Его очевидное нежелание оказаться на дороге после наступления темноты смутно оживило в моей памяти события четырёхлетней давности. Тогда точно так же пьяница Ганс погонял своих лошадей стремясь обернуться до заката, и рассказывал нам сказки о восставших из гроба мертвецах. Которые, впрочем, на поверку оказались совсем не сказками. Постепенно мы разговорились с Вороновым. Я немного рассказал ему о своей семье и службе, он о своей. Мы выяснил что оба наших деда сражались против Наполеона в компанию 1813 года. Они участвовали в победоносных битвах при Кульме и Лейпциге, и в неудачном сражении под Дрезденом. Возможно даже они были лично знакомы. Выяснилось что ему запретили преподавать в земской школе, за чтение детям некоторых писем эмигранта Герцена и оды «Вольность» сочинённой очень популярным в России поэтом Александром Пушкиным. Признаться, я вообще ничего не слышал о таком поэте как Пушкин. Так же я попытался узнать что за причины заставили его уйти из гвардии и похоронить себя на этих задворках империи. Однако он изящно ушёл от ответа и перевёл разговор на другую тему. Но у меня всё же сложилось впечатление что там имела место дуэль. Внезапно наш разговор был прерван самым грубым и неожиданным образом. Подпрыгнув на какой-то кочке или коме засохшей грязи, наш экипаж потерял колесо и завалился на правую сторону. Мы едва удержались на сидении, а вот Ваське-лопарю не повезло: вылетев кувырком из коляски он довольно сильно ударился головой о дорогу. - Ты что, скотина, с ума сошёл! - обрушился на испуганного извозчика Воронов. - Не дрова везёшь, подлец! - Простите меня великодушно, барин, но что я могу поделать если дорога такая, - развёл тот руками и бросился бежать вниз по склону за укатившимся колесом. Прерванное таким образом наше путешествие возобновилось лишь спустя полчаса. За это время наш извозчик, а как оказалось его звали Ермолай, с помощью Гельмута и слегка оглушённого Васьки отыскали колесо и приладили его на место. Когда мы вновь тронулись в путь, уже почти совсем стемнело. Стало намного холоднее и в довершении всего из леса раздался волчий вой. Сидя к нам спиной Ермолай перекрестился. Он словно сжался в комок сидя на своём месте и дрожащими руками держал вожжи. Проехав ещё с милю, он вдруг повернул к открывшимся впереди тёмным деревянным домам. - Почему ты свернул с дороги? Что это значит? - крикнул я ему, но он даже не повернулся. - Ты что оглох, болван? - повысил голос Воронов. - Но в ответ было снова молчание. - Чёртов сын, ты что в зубы захотел! - Ермолай скорчился ещё больше но опять не ответил. Между тем, наш экипаж проскочил между двумя почерневшими от времени столбами распахнутых настежь ворот и въехал во двор какого-то дома. Наверное это было заведение объединяющее в себе трактир и придорожную гостиницу. Кони встали в середине двора между конюшней и большим двухэтажным домом чем-то напоминавшим казарму. Из-за угла конюшни вышел огромный мужик с бородой по пояс. Кажется он как раз собирался закрывать ворота через которые мы только что въехали. - Ты чо? - равнодушно спросил он нашего возницу. - Не чо... так, - ответил ему Ермолай дрожащим голосом. - А ну-ка перекрестись, - потребовал бородатый гигант. Ермолай тут же сорвал шапку и трижды перекрестился по православному обряду. - Ну-ну, добро, - кивнул мужик, - ставь коней в стойло. - После этого он не торопясь принялся запирать ворота. - Вы как хотите, господа, но дальше я не поеду, - заявил нам Ермолай. - Что хотите со мной делайте, но дальше ехать никак нельзя! Пока солнце не взойдёт, нельзя! - Ты что несёшь, негодяй! До города осталось каких-нибудь три мили, не больше! Мы всего за час доедем! - но наш извозчик только замотал головой. - Нет, нельзя ехать! - упорствовал Ермолай. - Это опасно для нашей жизни, господа. - Увы, увы, фон Хагендорф, боюсь вы ничего от него не добьётесь, - вздохнул Воронов.- Этот человек очень напуган и страх его имеет совершенно иррациональный характер. Даже если бы мы пригрозили выбить ему все зубы, это-бы ровным счётом ничего не изменило. Дальше он не поедет и нам придётся с этим смириться и заночевать здесь. - Его страх основан на тех самых старушечьих сказках о которых вы упоминали? Может быть всё же расскажете чего здесь все так боятся? - Но русский лишь снова изобразил кислую улыбку. По видимому говорить об этом ему очень не хотелось. - Так... обычные пустые страшилки и глупые суеверия, барон. Но если вы настаиваете я расскажу: Видите ли... недалеко от этих мест, на своём хуторе, около недели назад умер один старик которого все здесь считали колдуном. И вот примерно три дня тому назад, по округе, начали распространяться всякие дурацкие слухи о том что его якобы видели ночью на дороге. Другие в своих фантазиях пошли ещё дальше и стали рассказывать как мертвец ночью стучал к ним в двери и окна и просил впустить его. Чушь конечно, но народ-то верит. В общем, не берите в голову, барон. И мне очень не хочется чтобы вы, фон Хагендорф, думали что русскому народу свойственны подобные дикие суеверия. - Ну что вы, господин Воронов, у меня и в мыслях ничего подобного не было, - уверил я своего нового товарища. Сам же при этом подумал - «Если-бы вы, милейший Владимир Алексеевич знали то что знаю я, вы бы не относились с таким пренебрежением к этим «диким суевериям» как вы их называете». Я посмотрел на двери конюшни куда Ермолай заводил распряжённых коней. На каждой их дощатой створке был начертан мелом большой крест, а под крышей висело несколько связок чеснока. До боли знакомая картина! И вот тут я наконец вспомнил где я слышал слово «vurdalak». Да, конечно, опять же в том самом богемском замке моего тест