тался узнать что за причины заставили его уйти из гвардии и похоронить себя на этих задворках империи. Однако он изящно ушёл от ответа и перевёл разговор на другую тему. Но у меня всё же сложилось впечатление что там имела место дуэль. Внезапно наш разговор был прерван самым грубым и неожиданным образом. Подпрыгнув на какой-то кочке или коме засохшей грязи, наш экипаж потерял колесо и завалился на правую сторону. Мы едва удержались на сидении, а вот Ваське-лопарю не повезло: вылетев кувырком из коляски он довольно сильно ударился головой о дорогу. - Ты что, скотина, с ума сошёл! - обрушился на испуганного извозчика Воронов. - Не дрова везёшь, подлец! - Простите меня великодушно, барин, но что я могу поделать если дорога такая, - развёл тот руками и бросился бежать вниз по склону за укатившимся колесом. Прерванное таким образом наше путешествие возобновилось лишь спустя полчаса. За это время наш извозчик, а как оказалось его звали Ермолай, с помощью Гельмута и слегка оглушённого Васьки отыскали колесо и приладили его на место. Когда мы вновь тронулись в путь, уже почти совсем стемнело. Стало намного холоднее и в довершении всего из леса раздался волчий вой. Сидя к нам спиной Ермолай перекрестился. Он словно сжался в комок сидя на своём месте и дрожащими руками держал вожжи. Проехав ещё с милю, он вдруг повернул к открывшимся впереди тёмным деревянным домам. - Почему ты свернул с дороги? Что это значит? - крикнул я ему, но он даже не повернулся. - Ты что оглох, болван? - повысил голос Воронов. - Но в ответ было снова молчание. - Чёртов сын, ты что в зубы захотел! - Ермолай скорчился ещё больше но опять не ответил. Между тем, наш экипаж проскочил между двумя почерневшими от времени столбами распахнутых настежь ворот и въехал во двор какого-то дома. Наверное это было заведение объединяющее в себе трактир и придорожную гостиницу. Кони встали в середине двора между конюшней и большим двухэтажным домом чем-то напоминавшим казарму. Из-за угла конюшни вышел огромный мужик с бородой по пояс. Кажется он как раз собирался закрывать ворота через которые мы только что въехали. - Ты чо? - равнодушно спросил он нашего возницу. - Не чо... так, - ответил ему Ермолай дрожащим голосом. - А ну-ка перекрестись, - потребовал бородатый гигант. Ермолай тут же сорвал шапку и трижды перекрестился по православному обряду. - Ну-ну, добро, - кивнул мужик, - ставь коней в стойло. - После этого он не торопясь принялся запирать ворота. - Вы как хотите, господа, но дальше я не поеду, - заявил нам Ермолай. - Что хотите со мной делайте, но дальше ехать никак нельзя! Пока солнце не взойдёт, нельзя! - Ты что несёшь, негодяй! До города осталось каких-нибудь три мили, не больше! Мы всего за час доедем! - но наш извозчик только замотал головой. - Нет, нельзя ехать! - упорствовал Ермолай. - Это опасно для нашей жизни, господа. - Увы, увы, фон Хагендорф, боюсь вы ничего от него не добьётесь, - вздохнул Воронов.- Этот человек очень напуган и страх его имеет совершенно иррациональный характер. Даже если бы мы пригрозили выбить ему все зубы, это-бы ровным счётом ничего не изменило. Дальше он не поедет и нам придётся с этим смириться и заночевать здесь. - Его страх основан на тех самых старушечьих сказках о которых вы упоминали? Может быть всё же расскажете чего здесь все так боятся? - Но русский лишь снова изобразил кислую улыбку. По видимому говорить об этом ему очень не хотелось. - Так... обычные пустые страшилки и глупые суеверия, барон. Но если вы настаиваете я расскажу: Видите ли... недалеко от этих мест, на своём хуторе, около недели назад умер один старик которого все здесь считали колдуном. И вот примерно три дня тому назад, по округе, начали распространяться всякие дурацкие слухи о том что его якобы видели ночью на дороге. Другие в своих фантазиях пошли ещё дальше и стали рассказывать как мертвец ночью стучал к ним в двери и окна и просил впустить его. Чушь конечно, но народ-то верит. В общем, не берите в голову, барон. И мне очень не хочется чтобы вы, фон Хагендорф, думали что русскому народу свойственны подобные дикие суеверия. - Ну что вы, господин Воронов, у меня и в мыслях ничего подобного не было, - уверил я своего нового товарища. Сам же при этом подумал - «Если-бы вы, милейший Владимир Алексеевич знали то что знаю я, вы бы не относились с таким пренебрежением к этим «диким суевериям» как вы их называете». Я посмотрел на двери конюшни куда Ермолай заводил распряжённых коней. На каждой их дощатой створке был начертан мелом большой крест, а под крышей висело несколько связок чеснока. До боли знакомая картина! И вот тут я наконец вспомнил где я слышал слово «vurdalak». Да, конечно, опять же в том самом богемском замке моего тестя. Но на языке богемцев, или чехов, как они себя называют, это древнее общеславянское слово произносилось немного иначе. Можно было подумать что у меня дежавю. Но тогда стояло жаркое богемское лето, а здесь холодная осень русского севера. Всё остальное тоже самое: чеснок, распятья и царящий вокруг страх. - Кстати, знаете, барон, почему я сразу согласился присоединиться к вашей экспедиции? - спросил Воронов раскуривая папиросу. Скорее всего ему очень хотелось сменить тему. - И почему же? - Да я сам, целых два года путешествовал по Кольскому полуострову. Каждое лето, по несколько месяцев мы с Васькой там охотились и пытались найти следы древней цивилизации. - Гипербореи? - Да. Так её называли древние греки. Но мы не знаем как сами жители этой страны называли свою родину. По видимому это была очень древняя цивилизация, барон. Может быть самая древняя на планете. Наверное древнее Египта и Вавилона. Предположительно она существовала до Великого оледенения и Великого же Потопа. - Ну и каковы ваши успехи? Удалось вам что-нибудь обнаружить? - Воронов только вздохнул и выпустил кольцо дыма. Видимо и этот мой вопрос не доставил ему удовольствия. - Знаете, барон, ответить на ваш вопрос довольно сложно. Косвенных данных о существовании Гипербореи не так уж мало. В некоторых местах я видел остатки мощёных плитами дорог, следы каменной кладки и нечто напоминающее фундаменты циклопических сооружений. Не редко встречаются геометрически правильно обработанные каменные блоки. Некоторые из них носят следы сверления, распилки и другого воздействия инструментов. Но для наших, так называемых, настоящих и серьёзных учёных этого конечно не достаточно. Они и обсуждать в серьёз это не будут пока не увидят нечто колоссальное, подобное римскому Колизею или Парфенону. А то и египетским пирамидам. Увы, ничего подобного этому там нет. К сожалению многие найденные нами рукотворные объекты при желании можно посчитать и творениями природы. Я надеюсь что может быть сейчас, вместе с вашей экспедицией мне удастся обнаружить что-нибудь более существенное. В любом случае я теперь свободен. Так отчего же мне вновь не заняться поисками Великой Гиперборейской Цивилизации, если такая вообще существовала, - грустно добавил он отшвырнув в сторону окурок. * * * Войдя в дом, мы оказались в большой комнате напоминающей гостиную. В русских деревенских домах она обычно называется горницей. У задней стены находилась огромная печь в которой полыхал огонь. В центре горницы стоял большой и длинный деревянный стол. Грубо сколоченный и явно местного изготовления он был заставлен деревянными, оловянными и даже несколькими фарфоровыми тарелками чашками и блюдами. Вокруг стола располагались такой же грубой работы табуреты, а вдоль окон длинные и низкие скамьи кое-где заваленные всякими узлами и прочим барахлом. В правом углу помещения висело несколько старых, потемневших от времени икон возле которых горела лампада. Все окна, а их в комнате насчитывалось пять, были закрыты ставнями и завешаны короткими льняными занавесками с вышитыми на них сказочными петухами, свастиками и разными узорами. В горнице царил полумрак. Главным источником света здесь, было жерло огромной печи в котором трещали толстые поленья. Дополнительно к этому, вдоль длинного стола были расставлены три простеньких бронзовых подсвечника на одну свечу, и едва теплящаяся у икон лампада про которую я уже упоминал. Кроме нас пятерых, в этой обширной комнате больше похожей на зал, находилось ещё человек одиннадцать или двенадцать. Четверо мужчин возрастом от сорока лет до шестидесяти, три женщины, молодой парень и несколько детей. Они сидели за столом и ужинали. Лишь один старик сидел на лавке под самой лампадой и читал Библию. Ещё одна женщина средних лет сидя в стороне от других зашивала полушубок. Один из детей - мальчик девяти - десяти лет подбежал к Воронуву и начал что-то возбуждённо говорить. - Это мой ученик, его зовут Миша Завьялов, - пояснил русский. - Отличный парнишка, очень упорный и любознательный. Почти каждый день за пять вёрст в школу ходил. И при любой погоде. - И что? Разве все эти люди живут здесь? - спросил я пытаясь рассмотреть где находится мой Гельмут. Наконец я увидел его скромно сидящим в углу на табурете. А вот Ваську-лопаря нигде не было видно. - Не только. Здесь находятся и их соседи. Те что живут в двух соседних домах. Они собрались вместе потому что боятся. А вместе им не так страшно. Извините, барон, я и сам не пойму толком что на них нашло. Прямо средневековье какое-то. - Осмотревшись более внимательно я разглядел связки чеснока развешанные по углам и над окнами. В этот момент резко распахнулась дверь