Но это существо посмотрело на Адриана красными сверкающими глазами, а затем, одним прыжком перемахнуло высоченный забор и скрылось в ночи. Теперь он тоже уверен, что это был дед Пахом, после смерти превратившийся в ночного кровопийцу. Но кажется всех, по части фантазирования переплюнул Лукьян Роголев, - тут мой собеседник не смог удержаться от смеха. - Воображение у этого мужика столь же буйное как у какого-нибудь древнего сказителя. Надо же такое выдумать! Возвращался Лукьян с охоты, луна ярко светила, и в лесу, примерно в трёх милях от своего села он якобы увидел стаю огромных волков. Таких волков он никогда раньше не видел, хотя их немало водятся в наших краях. Размер они имели вдвое больше чем у обычных, а их шерсть была очень густая и отливала лунным серебром. Представляете, барон, он так и сказал - «лунным серебром». Видимо у этого безграмотного мужика тонкая поэтическая натура. Передвигались же эти волки совершенно бесшумно и даже не оставляли никаких следов. И вот только представьте себе, барон - этот Лукьян Роголев утверждал, что на самом крупном из этих волков и видимо вожаке стаи восседал дед Пахом! В белом саване и с развивающейся на ветру бородой, мертвец управлял огромным волком словно верховой лошадью. Ну а поскольку такие волки у нас не водятся, значит Пахом вызвал их из самой преисподней. Вот какие фантазёры появляются среди местных жителей. И знаете, фон Хагендорф, что здесь самое интересное? Оказывается Роголев почти месяц шлялся по лесам добывая зверя и никак не мог знать о смерти старика Пахома! Придя в деревню, он сразу рассказал об увиденном и заявил, что Пахом не иначе как страшный колдун, продавший Сатане свою душу, либо оборотень. И лишь тогда от односельчан Лукьян узнал о недавней смерти старика. Вот такие народные сказки, - усмехнулся Воронов. - У нас их называют «быличками». Сидевший по другую сторону стола бородатый старик: тот самый что читал Библию, а потом играл на гармони, вдруг насупил брови и повернувшись к Воронову, начал что-то недовольно ему выговаривать. - Что он говорит? - поинтересовался я. - Он понял, что мы разговариваем о Роголеве, и заявляет, что его рассказ никакая не быличка и не сказка. Говорит, что может быть Гордей Агеев и дрянной мужик, как заявил Васька-инородец, но подобную историю этому пьянице самому никогда-бы не выдумать. Да и отец Никодим полностью подтвердил его слова. В ту ночь мёртвый Пахом точно ломился к нему в дверь и стучал в окна. Потом он даже показывал следы его когтей на дверном косяке и оконных ставнях. Говорит, что Пахом действительно превратился в потустороннюю нежить, в вурдалака. Что же касается Лукьяна Роголева, то он человек честный, и за всю свою жизнь ни разу не солгал. А значит - он действительно видел этого чёртова Пахома и в этом не должно быть никакого сомнения. Постепенно ещё двое мужиков тоже подключились к разговору и стали что-то горячо доказывать. Один из них - мужчина около сорока лет, недавно танцевавший тот самый необычный танец, указал рукой в угол избы. Там, возле огромной печки были сложены грудой несколько топоров, заострённых кольев и длинных ножей. Рядом, прислонённые к стене стояли вилы и пара самодельных копий, переделанных из старых кос. Поморщившись Воронов пояснил что это примитивное оружие предназначено для обороны от вурдалака. Это всё что они смогли собрать для своей защиты. Железо конечно куда менее эффективно чем серебро, - усмехнулся он. - Но все эти косы и топоры были окроплены святой водой и освящены лично отцом Никодимом. Пока тот ещё находился в трезвом виде. - Давая мне эти пояснения Воронов всё время виновато улыбался. Видимо он очень неловко себя чувствовал вынужденный объяснять иностранцу все эти укоренившиеся в народе суеверия. - Ну что прикажете делать с таким необразованным народом? - снова вздохнул он. - Эти вояки в ожидании нечистой силы, тут все окна о двери окропили святой водой. Подумать только - сами себе сочинили страшную сказку и сами же перепугались до смерти! В ответ на это, я про себя лишь улыбнулся. А увидев этот антивампирский арсенал, похвалил себя за то, что взял с собой в эту пригородную поездку свой гиперборейский кинжал и револьвер с десятком запасных патронов. Вот только патроны, которыми был заряжен мой лежавший в кармане плаща револьвер, были самые обыкновенные, а патронов с серебряными пулями было всего три штуки. - Господин барон, мне кажется, что здешние жители боятся вампиров, - подал голос Гельмут. - Если не ошибаюсь, здесь они зовутся вурдалаками и упырями? - Допустим, Гельмут. Но ты же не веришь в это? - При чём тут веришь не веришь, господин барон? - пожал плечами Гельмут. - Я, как и все в нашей округе, слышал, что несколько лет назад, во владениях вашего тестя вы столкнулись с этими тварями и всех истребили. Да и фрау Катарина кажется родом из тех мест. Не дочь ли она Иоахима Швальбе? Не простая она дамочка, ох не простая! Зря вы, господин барон, её с собой не взяли. Был бы у нас здесь собственный вурдалак, против того что бродит сейчас в ночи. - Помолчи, Гельмут, это не твоего ума дело! - одёрнул я своего слугу. - Тебя это не касается. И потом... фрау Катарина никакая не вампирша. - Хотя мы с Гельмутом говорили в полголоса Воронов многое услышал из нашего разговора. - Однако, барон, кажется вашего человека тоже захватили эти страхи! - воскликнул он по-французски почти что восторженно. - Что и говорить: простые люди везде одинаковы и одинаково подвержены разным нелепым суевериям. В этот момент все сидящие за столом вздрогнули и замолчали, а наш извозчик Ермолай даже вскрикнул от неожиданности. Я и сам почувствовал, как лёгкий озноб пробежал у меня по спине. Потому что за стенами этого стоявшего на отшибе дома раздался необыкновенно громкий и протяжный волчий вой. Наверное, в этих северных неприветливых и малолюдных широтах, вой хищного зверя мог показаться гораздо более зловещим, тоскливым и обречённым, чем, скажем, в светлых лесах моей родной Богемии. В этом вое ощущалась и тоска проклятого богом существа, и жалоба на свою тяжёлую жизнь, и страшная, запредельная усталость. Но более всего в этом, то ли вое, то ли стоне я почувствовал ненасытную жажду крови. Голос одной из этих тварей был немедленно подхвачен другими, и вот уже, наверное, около десятка волков выводили тягучую, вымораживающую душу мелодию. - Вот чёрт! - пробормотал Воронов. - Никогда не думал, что волки могут так близко подходить к человеческому жилищу. Но вы не беспокойтесь, барон, думаю виной всему бескормица. В поисках пищи иногда они рискуют по ночам появляться в деревнях. Но через забор-то они не перепрыгнут. Повоют - повоют, а к утру уберутся восвояси. - Русский явно хотел казаться спокойным и это неплохо ему удавалось. Когда он, взяв бутылку наполнял наши с ним стаканы его рука нисколько не дрожала. - Вы же сам охотник, господин Воронов, так какая-же бескормица, скажите на милость может быть в середине осени? - возразил я. - Да...пожалуй, вы правы. Но в любом случае это всего лишь голодные животные, барон, и глупые сказки тут ни при чём. - От волнения он повторил сказанную им фразу по-русски. - Какие уж тут сказки, Владимир Алексеевич, - произнёс наш длиннобородый хозяин незаметно появившись в горнице. В руках он держал старое охотничье ружьё, с которым преспокойно можно было-бы ходить не только на медведя, но и на слона, и огромный остроотточенный тесак длиной не меньше чем в полтора фута. - От неладно доспелось! - произнёс он от волнения перейдя на местный говор. - Не простые это волки, господа хорошие, совсем не простые. Их вурдалак сюда привёл, умерший колдун, дед Пахом. Говорили же люди - Против ночи убужену1! - И ты туда же, Капитон Ерофеич?! - вздохнул Воронов. - Ну что вы за люди такие - дикие и необразованные. Даже перед иностранцами неудобно. Но Капитон Ерофеич ничего не ответил, только грозно посмотрев на сидящих за столом мужчин сказал: - Ну они не верят, но вы то, вы, что расселись, беспуты?! Обделались что ли со страху? Пахом это, пришёл по наши души, крови христианской ему надо. Быстро разбирайте оружие! Чего зенки пялите!? - примерно так, если я всё правильно понял, прозвучала его пламенная речь. Разговаривая, наш хозяин всё больше сбивался на местный окающий и певучий диалект. - Оно это того... - пожилой мужчина, почесав седую бороду, допил самогон из своего стакана. - Люди и в правду говорят...ну... что мёртвые могут волков приваживать. Все сидящие за столом, включая моего слугу Гельмута, Ваську-лопаря и Ермолая перекрестились. Затем поднявшись из-за стола, они начали разбирать сложенное у печи «оружие». Меня поразило их спокойствие, и неторопливая обстоятельность с которой они это проделывали. Невольно я вспомнил корчму лысого Гюнтера возле замка фон Траумбергов, и насмерть перепуганных там людей. Вспоминая трясущиеся руки, перекошенные от ужаса рты и бледные потные лица тамошних крестьян и торговцев, я невольно восторгался холодному мужеству моих новых соседей. Наверно они действительно были потомками викингов. Эти суровые люди, живущие на краю ледяного моря, не боялись ни холодного северного климата, ни гнева продажных царских чиновников, ни даже потусторонней нежити. Вооружившись чем попало, они вернулись за стол, и Капитон Ерофеич самолично разлил остатки самогона по стаканам. - Ну, давайте православные, выпьем по последней и больше сегодня ни-ни. Если эта тварь сюда ворвётся, то всем нам понадо