- Так, может быть и люди что провели эту ночь вместе с нами в избе тоже участвовали в розыгрыше? - Вполне возможно! - русский пожал плечами. - Даже скорее всего участвовали! Здесь, знаете ли, любят такие жестокие розыгрыши над чужаками. А уж если к ним заехал иностранец, то они развернутся во всей своей красе. - И всё же, любезный Владимир Алексеевич, спросите у этих милых людей, знают ли они как следует бороться с неупокоенными мертвецами? - попросил я русского. Воронов, по-видимому, окончательно уверился в моём безумии, но вопрос всё же перевёл. Мужики сначала смущённо переглядывались, но потом начали обсуждать мой вопрос и яростно спорить, смешно тряся бородами. Наконец Капитон Ерофеич что-то резко произнёс на местном диалекте и указал на лежавший возле печки топор. - Конечно они знают, барон, - поморщился Владимир Алексеевич. - Вурдалаку следует вбить кол в сердце, а тело обезглавить и сжечь. После этого могилу упыря следует окропить святой водой и желательно засыпать чесноком. Так поступали с ожившими мертвецами во времена их дедов. Сами они ещё никогда с подобным не сталкивались. - Так почему это не было сделано? Вы ведь знаете где находится могила колдуна Пахома? - снова спросил я. Ответ меня несколько обескуражил: Выяснилось, что старик Пахом, поскольку был большим колдуном, перед смертью должен был передать кому-нибудь свой дар. Но никто из земляков на это конечно же не согласился, и старик умер в одиночестве, не выполнив свои обязательства перед Сатаной. Пахом умер проклиная односельчан, и предрёк что всякий кто потревожит его могилу или хотя-бы к ней прикоснётся обязательно заболеет и умрёт дурной смертью. - Они просто боятся. Никому не хочется умереть дурной смертью, - добавил Воронов. - Да и дались вам эти люди! Послушайте, фон Хагендорф, мне надоели ваши непонятные игры и мне вовсе не хочется чувствовать себя полным дураком. Что-бы вы не задумали, я не хочу принимать в них участие. По-моему, нам следует немедленно ехать в Архангельск и предоставить этим людям возможность потешаться друг над другом сколько им будет угодно. - То есть вы предлагаете оставить в беде этих замечательных людей? - Что вы имеете в виду? Какой беде? - взорвался русский. - О, нет! Довольно, фон Хагендорф! Я не желаю больше ничего слышать о колдунах, вурдалаках и прочей мистики! - Мы должны закончить дело, любезный Владимир Алексеевич. Этим людям действительно грозит очень большая опасность, и особенно Капитону Ерофеичу, - твёрдо произнёс я, глядя прямо в глаза Воронову. - Так вы что... действительно поверили... - одновременно растерялся и ужаснулся он. - Но, чёрт возьми как... Как, образованный, благородный человек, европеец живущий в просвещённом XIX веке, к тому же офицер, выпускник Терезианской академии может верить в эти мужицкие байки?!! - Знаете кого вы мне сейчас напоминаете? - едва сдержал я усмешку. - Кого?! - Да меня самого! Только четырёхлетней давности. Но об этом мы поговорим немного попозже. А сейчас скажите людям, что если не закончить дело как положено, то мертвец будет приходить вновь и вновь. Пока он убивал только животных, но будьте уверены, что уже нынешней ночью может погибнуть кто-нибудь из них. А смерть от клыков упыря - это намного хуже, чем просто смерть. А ещё скажите, что у меня есть опыт как бороться с подобными про/клятыми тварями. И если они согласны точно выполнять мои распоряжения, то ни с кем их них не случится ничего плохого. - По-моему, барон, вы просто сошли с ума, - сказал Воронов с презрительной иронией. - Тем более, любезный Владимир Алексеевич. Вы же знаете, что с сумасшедшими лучше не спорить, - улыбнулся я. - Так что переводите. И пусть проведут меня на могилу Пахома. * * * Во дворе мы увидели перевёрнутую собачью будку с оборванной толстой цепью. - Да-а-а... Вот силища-то, - отметил Ермолай. - Стальную цепь как нитку гнилую разорвал. Слава Богу что он в конюшню не пробрался. Лишись я коней, мне одно только останется - по миру идти да куски выпрашивать. - Что лошади... лошади всего лишь скотина. Вот если бы он вчера ночью к нам дверь сломал, вот ужас был-бы. - Отметил безусый молодой парень. - Дурак ты Ванька. Ты так говоришь потому как молодой ишшо. Не знаешь, что значит лошадь в крестьянском хозяйстве, - осадил его плешивый Харитон. Капитон Ерофеич молча перебирал пальцами оборванную цепь конец которой был перепачкан в крови. Мне показалось что в его светлых как Белое Море глазах стояли слёзы. - Бедная моя Белка, - промолвил он наконец. - Проклятый мертвец Пахом, жил как последний варнак и после смерти людям житья не даёт! - Если немец действительно поможет нам уничтожить этого мёртвого гада, то мы все пойдём с ним. Ты, барин, ему так и перетолмачь, - обратился он к Воронову. - Тот перевёл и добавил от себя: - В какое безумство вы меня вовлекли, барон?! - Во дворе, между тем, собрались все мужчины, с которыми мы пережили прошлую ночь, а также их жёны и дети. Несколько проходивших мимо по своим делам мужиков узнав в чём дело немедленно забыли о своих планах и присоединились к нам. Так что всего набралось человек тридцать, может чуть больше. Народ вооружился так же как и прошлой ночью: топорами, вилами, кольями и переделанными из кос пиками. Кое-кто принёс охотничьи ружья, тесаки и стальные ломы. Мальчик лет десяти поигрывал морским кортиком английского образца, а уже знакомый мне парень Иван вооружился самой настоящей китобойной острогой. Две пожилые женщины несли на чистых полотенцах иконы, которые несомненно взяли в красных углах своих изб. Выходя из ворот, мы увидели на одной из створок страшные царапины от огромных когтей и следы собачей крови. Её же капли обильно окропляли засохшую и окаменелую грязь на дороге. С пением псалмов наша маленькая армия двинулась на кладбище. Вскоре мне довелось увидеть и знаменитого в этих местах отца Никодима. Им оказался пожилой, небольшого роста священник с невероятно хитрым и каким-то бесшабашно-весёлым красным лицом. Облачённый в чёрную рясу поверх которой был надет короткий тулуп, он восседал в коляске, запряжённой старой неказистой лошадёнкой. - Ну что, трескаеды! - крикнул он весёлым и неожиданно высоким, почти как у женщины голосом. - Упыря идёте кончать?! Ну-ну! А говорил я вам что надо обряд запечатывания могилы провести?! Говорил! А вы полтину пожалели! Вот идите теперь и сами упокаивайте своего Пахома! - Вероятно, отец Никодим недавно опять гнал самогон поэтому и выглядел таким весёлым. Поравнявшись с нами, он придержал свою лошадёнку и дальнейший путь до кладбища проделал вместе с нашей компанией. Развалившись на сидении своей коляски, он вдруг запел какую-то весёлую и залихватскую песню. Молодые девушки прыснули со смеху, а две пожилые женщины стали плеваться и крестится. Отец же Никодим, в довершении всего принялся заигрывать с молодой бабой и даже ущипнул её за толстый зад. Шедший рядом мужик с короткой светлой бородкой, по-видимому муж бабы, не говоря ни слова двинул батюшке кулаком под рёбра. Тот только охнул, но тут же весело рассмеялся. - Не гоже, отец Никодим, - хмуро произнёс Капитон Ерофеич развесёлому священнику. - Не след на тако дело пьяну идти, дефок шшипать, да ишшо срамные песни петь, особля с матерком. - Удивительное дело, но за то ничтожное время что я провёл в этих краях, я кажется стал понимать местный говор. Шедший рядом со мной господин Воронов всю дорогу сокрушался: - Боже мой, барон, вы хоть понимаете какую дикость вы затеяли? Мы словно попали в средневековье! И я позволил вам увлечь себя этим безумием! Упокоение вампира! Что за бредовая чепуха! Послушайте, фон Хагендорф, если это не безумие, то что вообще тогда есть безумие?! Впрочем, а что я знаю о вас? Может быть вы и есть безумец?! Нет никаких вампиро