ровержимое тому свидетельство! Ведь если он не был сделан ни египтянами, ни ассирийцами, не говоря уж о греках, фракийцах и римлянах, то значит его могли создать только гиперборейцы... Ну, или атланты. Кому ещё под силу было создать подобное чудо?! Вот если бы ещё удалось прочитать эту надпись, - мечтательно вздохнул он. - Быстро переглянувшись с Фергюсоном и Даванцати я сказал русскому: - Если вам, Владимир Алексеевич, так хочется это знать, то здесь сказано следующее: « Тот, кто возлюбит свет да не убоится тьмы. Он будет ходить светоносными дорогами РА, гордо и победоносно сокрушая своих врагов. Я Нарайя из древнего рода мастеров Цвирлингов, сделал этот кинжал по приказу властителя боевых дружин Яра, пропитав его энергией тайных знаний и трёх рукотворных солнц. Я назвал его «Пожирателем тьмы» и наделил боевой силой на сто тысяч циклов. Пусть во веки будет твёрдой рука что его сжимает. Но не позволяйте к нему прикасаться мерзким жрецам ТТХЕРТА. Магия кровопожирателей может извратить его силу и заставить служить тьме». - Да, - буркнул Фергюсон, - последнюю часть надписи госпожа Н.Р.В. предпочла скрыть. Возможно она сама, при случае, собиралась завладеть кинжалом. - Это очень интересно, господа, - отозвался наш русский друг, нехотя оторвавшись от изучения древнего оружия. - Как я понял из вашего разговора эту надпись перевела вам госпожа Блаватская? Это же о ней вы сейчас говорили, называя госпожой Н.Р.В? Неужели вы ей верите?! Господа, это же обыкновенная обманщица и аферистка способная только на дешёвые фокусы! Да она несомненно всё выдумала! - Увы, Увы, господин Воронов, но госпожа Блаватская далеко не просто обычная авантюристка, уж мы то об этом кое-что знаем, - сказал Фергюсон. - И надпись что вам только что перевёл барон фон Хагендорф гласит именно это. - Воронов внимательно и как-то оценивающе оглядел нас. - Что-то мне подсказывает, господа, что вы не те, за кого себя выдаёте. Ох, не путешественники вы, и не географы-исследователи! По-моему, нам пора объясниться! Я хочу знать кто вы такие на самом деле и зачем вы решили отправиться на Кольский полуостров. Не люблю, знаете ли, когда от меня скрывают что-то важное и используют как наёмного ландскнехта. А то и просто как дурака! - Успокойтесь, любезный господин Воронов, вас никто не собирается использовать «в тёмную», - уверил я русского. - И данная экспедиция действительно имеет своей основной целью отыскать нашего пропавшего товарища или выяснить его судьбу. Но вы правы, у нас действительно есть некие тайны. - Так кто же вы такие? - Ну, это мы вам сможем открыть только после того как вы дадите нам слово чести. Слово о том, что всё что мы вам здесь расскажем вы сохраните в тайне. - Значит вам действительно есть что скрывать, господа? И вы ожидаете от меня слово чести? - Именно. Четыре года назад один человек столкнулся с проявлением... так сказать очень необычных явлений. Нуждаясь в нашей помощи он вынужден был нам открыть некоторые тайны своей семьи. Тогда, он потребовал от меня, Струэнзе, на поиски которого мы сейчас плывём, и ещё двух человек клятву о неразглашении. И потребовал её принести не иначе как на крови. Хотя нам это было не по душе, мы были вынуждены это исполнить. - Вот как? Значит на крови? Вы имеете ввиду древний рыцарский обычай или нечто другое? Я слышал о подобных вещах, господа, и знаю кто требует подписывать свои грамоты кровью! - Что вы имеете в виду? - удивился Даванцати. - Неужели вы, атеист, готовы поверить в существование Врага Рода Человеческого? - Ну готов... может быть ещё не готов, - развёл руками Воронов, - но с тех пор как я имел честь познакомится с бароном фон Хагендорфом кое что сильно изменилось. Я насмотрелся уже столько всякой чертовщины что по неволе теперь вынужден задуматься. - Так вы отказываетесь дать нам слово? - спросил ирландец. - Знаете, господа, я должен быть уверен, что подобной клятвой не запятнаю свою честь, и тем более уверен, что не нанесу вреда своей бессмертной душе. Я конечно атеист, как только что заметил синьор Даванцати... или вернее был им. Но почему-то именно сейчас и думаю, как нельзя кстати, я вспомнил что в детстве был крещён по всем правилам и являюсь православным христианином. - И к чему вы это нам говорите? - А к тому, мистер Фергюсон, что, как я уже сказал, за последние несколько дней я видел много... непознанного и необычного. То есть в среде просвещённых людей, это именуется феноменами непознанного, а в просторечии зовётся чертовщиной. Вот посудите сами: То упыри, которых вроде как вообще не должно быть в природе, вылезают из могил, то какие-то призрачные средневековые воины разгуливают ночью по палубе. А вчера ночью, я лично удостоился лицезреть как мадам Катарина, которая, слава Богу, не присутствует при нашем разговоре, забравшись на мачту преспокойно прогуливалась вдоль реи. Вот так, господа! Во время сильного ветра и нарушая все мыслимые законы физики! При этих словах мы невольно переглянулись. Да, нашу необычную спутницу было очень тяжело контролировать. - Я буду готов дать вам клятву держать в строжайшей тайне всё во что вы меня посвятите, но перед этим, господа, попрошу выполнить всего одну мою просьбу. - Оригинально, - скривился ирландец. - И что же вы от нас хотите? - В ответ Воронов снял с шеи тонкую золотую цепочку на конце которой висел очень красивый и тонкой работы нательный крест. - Когда-то этот крестик моему отцу подарил сам Серафим Саровский. Благодаря беседам с этим умнейшим человеком своего времени, почитаемого в России в качестве святого, мой отец, тогда ещё совсем молодой гвардейский поручик, не совершил самой страшной ошибки в своей жизни. Благодаря отцу Серафиму он отказался вступить в «Северное общество» и не принял участие в антигосударственном выступлении 14 декабря 1825 года. В результате он прожил долгую и славную жизнь, не запятнав своего имени преступлением против Отечества. Год назад он скончался и этот крест перешёл ко мне. Но это не относится к делу, господа. Считается, что к этому кресту не может прикоснуться ни одна нечисть и ни один человек заключивший союз с Дьяволом. Я конечно всегда считал... да и сейчас считаю, что это просто глупая легенда... Но сейчас я прошу каждого из вас, по очереди, подойти и дотронуться до этого креста. Конечно я не ожидаю что у вас вдруг вырастут рога, или там скажем, копыта, но просто прошу исполнить мою просьбу. - Послушайте, Владимир, - возмутился юный итальянец. - За кого вы нас принимаете?! Мы все здесь католики и верующие христиане! - Тем лучше. Значит моя небольшая просьба не вызовет у вас никаких проблем. Мадам же Катарину я об этом просить не буду. Увы, как мне кажется с ней и так всё ясно. - Отчего же, господин Воронов, я тоже готова сделать это, - вдруг раздался голос девушки, говорившей на очень чистом французском языке. Никто из нас не заметил, как она вошла в кают-компанию. Подойдя к столу, она взяла крест и сжала в своём кулачке. На мгновение на лице Катарины появилась гримаса боли, но только на один момент. Она положила крест и показала всем открытую ладонь. Ни каких следов или ожогов на ней не было. Затем мы все по очереди стали подходить и брать в руки крест Серафима Саровского, а набожный юноша Рафаэлло Даванцати не только сжал его в ладони, но и поднеся к губам поцеловал. - Ну, надеюсь, господин Воронов, этого вам достаточно? Как видите никто из нас не превратился в чудовище. - Вполне, - ответил русский, и тоже поцеловав крест одел цепочку на шею. Затем он выпрямился и произнёс: - Я Воронов Владимир Алексеевич, дворянин, принадлежность семьи которого к дворянскому сословию подтверждена грамотой Ивана III, обещаю держать в тайне всё что вы, благородные господа, соблаговолите мне открыть сегодня, или откроете в последующее время. И пусть Господь Бог будет моим свидетелем. - Отлично, господин Воронов, - кивнул Фергюсон. - А теперь, прежде всего вам следует знать, что все мы, кроме барона фон Хагендорфа, являемся членами католического ордена, именуемого Священным братством Святого Георгия, или в просторечии просто «Братством». Основной целью, ради которой и создавался наш орден является борьба с противоестественными и потусторонними силами, а также препятствование их проникновению в наш мир. - Ну, нечто подобное я и предполагал, - облегчённо вздохнул русский. - Только название у вашего ордена какое-то немного нелепое: тут вам и «священное» и «святого», тавтология получается. - Не думаю. Впрочем, наш орден был основан в 1480 году папой Иннокентием VIII. И тогда такое название вовсе не казалось нелепым. - А господин фон Хагендорф... - Господин фон Хагендорф является лицом обличённым особым доверием со стороны нашего руководства. Он посвящён почти во все дела «Братства», и по существу является нашим сотрудником. Хотя и не приносил клятву верности ордену, - в голосе ирландца послышалась ирония. - По специальному разрешению Малого Конклава, именно он назначен руководителем данной экспедиции. * * * Войдя в узкий Кандалакшский залив, почему-то называющийся здесь губой, мы обогнули мыс Турий. Затем миновали Сосновую губу, Порью губу, проплыли мимо берега вдоль которого тянется Колвицкая тундра, и наконец пристали к берегу. Теперь нам предстояло двигаться по суше на северо-восток, и обследовать район Хибинских гор. По сведениям полученным от «Братства», именно туда направился неугомонный датчанин. В случае если ни Врат, ни Струэнзе мы там не обнаружим, у нас