ершенно напрасными. Наша, на вид очень хрупкая и миниатюрная спутница выглядела на редкость бодрой и свежей. А вот кто действительно выглядел плачевно так это наш юный итальянец. Даванцати совершенно вымотался, и пока мы обустраивались на ночёвку, он молча сидел на груде хвороста, хмурый и безучастный ко всему на свете. Васька-лопарь быстро нарубил дров, разжёг костёр и вскипятил на нём воду. Я же, вместе с Гельмутом и Дитрихом занялся установкой палаток. Остальные члены нашей экспедиции в лице Воронова, Катарины, и Фергюсона взяв ружья отправились осматривать округу. Почему-то нашему ирландскому другу почудилось что за нами кто-то следит. - Эта чёртова пустота словно сама по себе наблюдает за нами, - сказал он. - У меня такое чувство, что позади кто-то идёт и очень не хочет, чтобы мы его обнаружили. А я привык доверять своим ощущениям, господа. Да и миссис Струэнзе почувствовала нечто подобное. А уж в этом её возможности на много превосходят наши. Надеюсь вам не надо напоминать кто она? - Вооружившись карабинами, приобретёнными ещё в Гамбурге они с Вороновым и девушкой решили тщательно исследовать окрестности нашего лагеря. После заката солнца, прежде чем отправиться спать, мы все сидели у костра вяло обсуждая события истекшего дня и предстоявший маршрут. Клюющий носом Рафаэлло наконец поднялся и пожелав всем спокойной ночи удалился в палатку. На прощание он с усмешкой поинтересовался у Фергюсона - по-прежнему ли он ощущает присутствие неизвестного наблюдателя? И пожелал тому увидеть во сне прекрасную эльфийку, или на худой конец лапландку. Когда Даванцати наконец-то удалился, ирландец проворчал: - Временами мальчишка становится просто невыносимым! Но что делать, господа, если я действительно чувствовал нечто подобное? - Это так. За нами действительно кто-то наблюдает, - поддержала ирландца Катарина. - Уж не восставшие ли мертвецы?! - иронично усмехнулся русский. - Нет. Любых ламий и особенно вампиров я давно-бы почувствовала, - холодно ответила девушка. - Это что-то живое. Может быть человек, может нечто иное, но оно явно из этого мира. - Ой-ой-ой! - вдруг запричитал Васька-лопарь. Он сидел, обхватив голову руками и раскачивался из стороны в сторону. - Это Куйва! За нами идёт большой Куйва! - Ты чего, Васька, перепил что ли? - окликнул его Воронов. - Никак нет, Владимир Алексеевич, выпил самую малость, только для сугреву... А Куйва это очень страшно. Он может быть велика-а-аном, может обычного роста, а может совсем ма-а-аленьким. Раньше он был очень большим, до самого неба, и много зла принёс народу саами. За это наши боги, и особенно бог грома Айеке-Тиермес, очень сильно на него прогневались и испепелили своими молниями. Но потом он снова родился, только ростом поменьше стал. Но всё равно очень злой и страшный. - Опять сказки рассказываешь? - упрекнул его русский. - Куйва это не сказка, напрасно не веришь, Владимир Алексеевич. Его ещё «Хозяином» зовут потому что он и есть настоящий хозяин этих мест. - А как же ваш бог Пейве? - хитро посмотрел на саама Воронов. - Пейве - бог! Он высоко на небе живёт, а Куйва по земле ходит, - ответил Васька. - Куйва это не сказка. Много людей его видело. Старики говорят не к добру его встретить! Ох не к добру! - Ну а каков он из себя? - не унимался Воронов. - Страшный он. Высотой почитай в два человеческих роста... ну если с русским сравнивать, то тогда в полтора. Покрыт он весь шерстью, глаза красные, и горят как угли. А клыки огромные, и из пасти наружу торчат. Старики говорят, что лучше не встречать его, добра от такой встречи не будет. - Воронов, делая вид что давится от смеха переводил для нас слова Васьки на французский язык. - Только на ночь глядя такое и слушать, - пробурчал Фергюсон и тоже засобирался спать. - Если Куйва ходит рядом, то спать нельзя, - добавил Васька. - Ружьё должно быть под рукою и спать нельзя. А то можно и совсем не проснуться. - Эту фразу Воронов уже не стал переводить, её, с грехом по полам, я разобрал самостоятельно. * * * Посовещавшись о том - не стоит ли выставить охрану и распределить дежурство, мы пришли к выводу что это делать не обязательно. Фергюсон, задетый саркастическими насмешками юного Даванцати, заявил: - Так, господа, мы окончательно впадём в паранойю. Здесь никого нет, и это совершенно ясно, а всё остальное лишь только нервы. Возможно за нами следил некий местный охотник, но теперь он ушёл, - заявил ирландец. - Не собираемся же мы на самом деле бояться этого самого Куйву! В конце концов мы вовсе не на вражеской территории, господа. Здесь ни Африка, и не Соломоновы острова с дикарями-каннибалами. Вы как хотите, господа, а я иду спать. Все мы достаточно сильно устали, поэтому немедленно последовали его примеру. У костра остался только Васька-лопарь куривший свою набитую вонючим табаком трубку. - Я ещё посижу мало-мало, - сказал он поглаживая лежавшее на коленях ружьё. - Посижу и тундру послушаю. - Мы делили с Фергюсоном одну палатку на двоих, и закутавшись в одеяло на тёплом гагачем пуху я немедленно провалился в сон. Снилась всякая чушь... Являлся грозный и облачённый в доспехи Атаульф сын Асмунда. Он что-то выговаривал мне и грозил кулаком. Кажется, мой «родственник» был недоволен тем что я лишил его уже выбранного им воплощения. Затем снилась летающая по воздуху Катарина. Почему-то полностью обнажённая как тогда в лабиринте, и при этом извивающаяся подобно змее. Её рот был широко распахнут в хищном оскале и показывал острые клыки. А по высокой обнажённой груди ручейками стекала кровь. Затем, откуда не возьмись, явился сам Куйва - огромный покрытый шерстью великан ростом до самого неба. Косматая голова его скрывалась за облаками. Он топал ногами и оглашал пространство громоподобными криками от которых дрожала земля. А потом я проснулся. Собственно говоря, проснулся я не сам, а был разбужен тем, что кто-то отчаянно тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел бледное лицо Фергюсона, и его приоткрытый рот. - Проснитесь же чёрт возьми, Хагендорф! Вы это слышите?! Слышите?! - Прислушавшись, я ровным счётом ничего не услышал, и, крайне раздражённый на ирландца хотел было уже сказать ему какую-нибудь колкость. И тут раздалось это... Тягучий, раскатистый вопль прозвучавший в какой-то леденящей душу, инфернальной тональности будто бы сотряс всю тундру за стенами нашей палатки. - Слышали?! Кажется, где-то неподалёку! - прошептал Фергюсон. В следующий миг крик повторился снова. И как показалось гораздо ближе. Не долго думая, я схватил ружьё и распахнув палатку выбрался наружу. В создавшейся ситуации правильнее было встретить неведомую опасность снаружи чем покорно ожидать её внутри. Из соседней палатки выскочили Воронов с Даванцати. Однако перед