енно приказал своим домочадцам готовить новое застолье. Старик собирался отпраздновать возвращение своих близких, а заодно и наши проводы. Сказал, что вечером он будет просить богов и духов земли чтобы они покровительствовали нам в пути. - Это значит что он будет бить в бубен и шаманить, - пояснил Воронов. - Зрелище действительно впечатляющее, хотя... прямо сказать, на любителя. Но старик считает это своим долгом гостеприимства. Убедил себя что обязан выпросить для своих гостей помощи высших сил, так что, боюсь нам не отвертеться. Он намеренно не будет принимать пищу до совершения обряда. У саамов так принято. В одном из чумов, наши радушные хозяева устроили баню в которой, мы, с большим удовольствием по очереди вымылись. Вечером, в главном и самом большом чуме становища собралось много народа. Кроме нас четверых ( Катарина с Гельмутом и Дитрихом не пошли, а Ваську никто не приглашал), собрались: сам Николай, его жена и старший брат, двое сыновей со своими жёнами и уже упомянутый внук Ёукка что должен был стать нашим проводником в дальнейшем путешествии. Все сидели на оленьих шкурах вокруг горящего очага и перед каждым стояли деревянные блюда с нехитрым угощением. Олениной, вяленой рыбой, мочёными ягодами и прочими яствами полярного края. Возле почётной медвежьей шкуры на которой восседал старый нойда Николай, стояло с десяток бутылок водки. Но несмотря на голодные взгляды что саамы нет-нет да и бросали на водку с угощением, к еде никто из них не смел прикасаться. Все ждали когда хозяин чума будет общаться с духами. Наконец он встал и взял в руки густо разрисованный какими-то символами шаманский бубен. Ударил в него пару раз деревянной колотушкой и несколько минут словно прислушивался к его звучанию. А потом Николай запел. Он стал выводить грубым, хриплым голосом что-то неимоверно заунывное и протяжное, и я совсем не уверен что у его песни были слова. Скорее всего он просто подражал голосам животных, ветрам тундры и прочим силам природы. Казалось что эти странные звуки, пришедшие из невероятных глубин веков, действительно были предназначены для разговора с потусторонними силами. Да и понять песню Николая могли разве что духи. Дальше было всё в точности так, как предупреждал Воронов - зрелище было впечатляющим но весьма специфическим. Старый нойда продолжал издавать тягучие, заунывные звуки и всё бил и бил в свой бубен. Он то раскачивался из стороны в сторону, то приседал и подпрыгивал вращаясь вокруг своей оси. Странно, но этот спившийся старик двигался так, словно внезапно помолодел лет на тридцать. Он совершал стремительно-резкие или наоборот плавные движения продолжая бить колотушкой и заунывно вопрошать о чём-то своих духов. Старик, словно перевоплощался в оленя, зайца или чайку очень ловко и достоверно изображая этих животных. Под конец всё его тело начало сотрясаться мелкой дрожью и он рухнул на медвежью шкуру едва не угодив рукавом в огонь очага. Глаза старого нойды неимоверно выпучились, а из приоткрытого рта потекла пена. Дёргаясь словно эпилептик, он начал выкрикивать какие-то слова, а потом тихо забормотал. Голос его становился всё тише и тише и наконец он замер полностью обессиленный. - Что он сказал? - спросил я сидящего рядом Воронова. - Да... что-то не разберу. Кажется обычная чепуха, - отмахнулся он. - Бормочет что-то по-лопарски... совсем ничего не понятно. Думаю, он просто работает на публику: Бог Пейве вас не оставит, духи гор и озёр будут к вам благосклонны... Что-то там про чужую землю... ну и всё такое. Короче говоря - театр одного актёра. Между тем, старуха-жена подала Николаю чашку с каким-то отваром, и он, пролежав минут пять-шесть без единого движения постепенно начал приходить в себя. Хрипло откашлявшись старый нойда наконец-то произнёс: - Бог Пейве вас не оставит, он благоприятствует вам, но богиня земли Маддер-акке сердится. Владыка ветров Пьегг-Ольмай тоже. Духи Хибин не звали чужаков и потому тоже недовольны вашим появлением. Но мать смерти Ябме-акко-абимо пока не ждёт пришельцев в своих пастбищах. Так что возможно ваша дорога закончится благополучно. Но что вы найдёте в том месте куда стремитесь я не знаю. Мой разум не может туда проникнуть ибо там проходит граница миров. А ещё... некая злая сила идёт за вами. Я чувствую её недобрые намерения. Кровью и смертью несёт от неё. И последнее - человек со стёклами на глазах, которого вы ищите, ушёл за грань. - Он что умер?! - вскричал я. - Нет, он не умер. Просто его нет в известном нам мире. Скорее всего он отыскал тайную тропу и ушёл в мир «людей появляющихся из камня». А может в мир «остроухих». Не ищите его здесь, это бесполезно. Но вы можете последовать за ним. - А почему эта ваша Маддер-акке на нас сердится? - спросил Даванцати. - Чем же мы её прогневили? - Воронов перевёл вопрос. - Вы чужие здесь, - ответил нойда. - Вы дети других богов, и придя в нашу землю презираете и насмехаетесь над её богами. Вы даже отказываете им в праве на существование. А они есть. Пусть и не такие могущественные как русский Бог Иисус, но зато они ближе. На этом камлание закончилось и все находящиеся в чуме саамы набросились на еду. Мы тоже последовали их примеру. Внук Николая, гордый от оказанного ему доверия, ходил с бутылкой водки и разливал всем по чашкам. Он носил труднопроизносимое имя Ёукка, но нам для краткости рекомендовано было называть его Егором. Ёукка-Егор успел несколько раз обойти всех гостей разливая «огненую воду», а потом произошло это! Сначала я даже не понял что произошло нечто экстраординарное. Просто громкие разговоры как-то быстро стали смолкать и вскоре сменились абсолютным молчанием. Затем, все сидящие, вдруг начали раскачиваться и что-то тихо бормотать себе под нос. - Чёрт возьми, они что недошаманили что ли, - прошептал Даванцати. - Помолчи, Рафаэлло, это очень серьёзно, - коротко бросил ему Воронов. А в это время сидящие в чуме лопари продолжали монотонно бубнить и раскачиваться. И это действо продолжалось без остановки. Не скрою, на какое-то мгновение я почувствовал себя очень не уютно. Противоестественность происходящего действительно пугало. Как завороженный я вслушивался в это бормотание и вскоре мне стало казаться что я начинаю понимать отдельные слова и фразы. Это было какое-то общее помешательство, коллективный экстатический психоз. Да, я начал разбирать отдельные слова что произносил старый нойда: «Я иду», «это как в детстве», «небеса рядом». Я готов был поклясться что это было сказано на одном из скандинавских языках. После знакомства со Струэнзе я немного подучил датский. Но думаю что старик говорил на старом, архаическом шведском или норвежском языке. А тот всё продолжал бубнить: «я слышу тебя», «слышу зов моей истинной родины». После этого тело Николая вновь начала сотрясать дрожь. Теперь он заговорил на каком-то совершенно неизвестном мне, но очень мелодичном языке. Почему-то услышав этот необычный язык, мне стало казаться что ещё немного, ещё одно мгновение и я пойму всё сказанное. Но это была только иллюзия. Я конечно же не понял ни одного слова, да и не мог понять. Скорее всего на этом языке говорили люди умершие много тысячелетий назад. Между тем, коллективное безумие продолжалось. Другие лопари тоже стали выкрикивать слова на разных языках. А старик уже вовсю бился головой о мягкую, сделанную из оленьих шкур стену чума. Я посмотрел на Воронова. Он сидел побледневший, и поджав губы морщился как от зубной боли. Даванцати же, похоже вошёл в общий ритм этого безумства и вовсю плыл на его волнах. Он тоже раскачивался из стороны в сторону и как и все бормотал несвязанные слова. - Что это, Воронов?! Что за чертовщина здесь происходит?! И не говорите что ничего не знаете! - кричал Фергюсон почти в самое ухо русскому. - Меряченье, - коротко, словно через силу ответил Воронов. - Меряч... Ме... - успел произнести ирландец и замолчал. Его глаза стали бессмысленными и он задёргался вместе с остальными лопарями. - Быстро наружу, - прокричал мне Воронов и схватив за рукав поволок наружу. - Может быть нам поможет холодный воздух. - Но едва я поднялся на ноги как на меня накатило. Я вдруг почувствовал какую-то щемящую грусть, непонятную и необъятную тоску. И при этом возникшее чувство вовсе не было неприятным. Напротив! Я почувствовал будто некая неведомая сила вернула меня в детство. Вернее сказать, возникшие у меня ощущения я испытывал только в раннем детстве. Да-да, то невероятное спокойствие, чувство полной защищённости и разлитой вокруг нежности. Всё это могло быть родом только оттуда. А ещё, словно некая сладостно-притягательная сила звала меня и манила к себе. В голове у меня звучала самая прекрасная в мире музыка, и я точно знал что она сочинена специально для меня. Притом звучала она именно в голове, и я мог слышать её лишь своим мозгом а никак не ушами. Мне даже начало казаться что это зовёт меня сама Полярная звезда, и где-то там в вышине ночного неба находится мой истинный дом. Сам не понимая что делаю, я запрокинул лицо вверх и побрёл невесть куда. Наконец сделав нечеловеческое усилие инстинктивно заткнул уши и остановился. Перед глазами как будто полыхнула яркая вспышка и мне показалось что в моём мозгу взорвалась бомба. - Уф... Кажется отпустило, - произнёс рядом Воронов. - Что это за чертовщина? - прохрипел я почти не слыша собственного голоса. - Вы кажется как-то называли это? Я ничего не соображал, только шёл на этот