— Phanerón.
— Извините, что?
Историк показал на строчку в рукописи.
— Видите, что здесь написано?
Валентина взглянула на закругленные буковки, одна из которых ей показалась исправленной, и, покачав головой, усмехнулась.
— Ничего не понимаю. Это китайская грамота?
Томаш смутился.
— Ах, извините! Я иногда забываю, что далеко не все знают греческий, — он вернулся к манускрипту, к указанной им ранее строке. — Перед нами изречение Святого Павла из Нового Завета, а именно из Послания к Евреям. Это стих 1:3, а исправленное слово — phanerón. Phanerón значит проявляет. В этой строке Павел говорит, что Иисус проявляет «все словом силы Своей». Однако в большей части списков Библии в этом отрывке используется слово pherón, означающее держит. Короче, одно дело — сказать, что Иисус проявляет все, а другое, что Иисус держит все. Понятно? Это же разные смыслы. — Он указал на подчищенное слово и на каракули на полях страницы. — Видите вот это?
— Да…
— Просматривая Codex Vaticanus, какой-то переписчик прочитал phanerón и посчитал это ошибкой. Что он сделал далее? Подчистил это слово и заменил его на общепринятое pherón. Позднее уже какой-то другой переписчик заметил это исправление и, в свою очередь, убрал pherón, вставив изначальное phanerón, — он показал на каракули. — А вот здесь на полях сделал пометку: «Дурак и невежда! Оставь в покое древний текст, не трогай его!».
Валентина нахмурила брови в тщетной попытке найти в этом разъяснении хоть какую-то зацепку, что могла бы помочь этому расследованию.
— Ах, как интересно, — сказала она, думая, очевидно, иное. — И что дальше? Какое отношение имеет эта шарада к нашему делу?
Томаш взвешивал возможные последствия только что сделанного им открытия, приняв позу мыслителя: скрещенные руки и подбородок, опирающийся на одну из них.
— Все очень просто, — сказал он. — Это исправление Codex Vaticanus указывает на одну из главнейших проблем Библии, — он наклонил голову в сторону, как будто только что его посетила важная мысль. — Позвольте задать вам вопрос: по-вашему, Библия — это слово чье?
Итальянка рассмеялась.
— Ничего себе вопрос! — воскликнула она. — Божие, чье же еще?! Это всем известно!
Историк не разделил ее веселости. Вместо этого он театрально поднял бровь, как на маске скептика.
— Вы хотите сказать, что именно сам Господь написал Библию?
— Ну… то есть нет, — смутилась Валентина. — Господь вдохновил летописцев… свидетелей… Евангелистов, наконец, которые и создали Священное Писание.
— И что же значит это божественное вдохновение? Что Библия — это своего рода непогрешимый текст?
Прежде чем ответить, инспектор задумалась: ее впервые заставили взглянуть на проблему с этой стороны.
— Полагаю, что да. Библия несет нам слово Божие, правда? И в этом смысле, считаю, можно утверждать, что она непогрешима.
Томаш посмотрел искоса на Codex Vaticanus и причмокнул губами.
— А если я вам скажу, что, по-видимому, Патрисия охотилась за ошибками в Новом Завете?
Валентина не скрыла удивления.
— Ошибками? Какими такими ошибками?
Историк пристально взглянул на нее.
— А вы не знали? В Библии немало ошибок.
— Да вы что?
Томаш посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что никто их не слышит. В конце концов, они были в Ватикане, и меньше всего хотелось еще каких-то неприятностей. Увидел двух священников рядом с дверью, что вела в Зал Льва. Один из них, должно быть, — prefetto библиотеки, но расстояние было значительным, и вряд ли они могли слышать разговор.
Он наклонился к собеседнице с видом заговорщика и поделился с ней сокровенным секретом двухтысячелетней давности.
— Библия кишит тысячами ошибок, — прошептал он. — Включая откровенные подлоги.
V
Тишина дублинской ночи была нарушена нетерпеливым звонком мобильника. Уже минут двадцать ожидал Сикариус этого звонка в неприметном уголке у здания аэропорта вдали от фонарей и прочего света. Он извлек аппарат из кармана и, прежде чем ответить, посмотрел, кто звонит.
— У меня уже есть нужная тебе информация, — объявил голос на другом конце линии. — Похоже, наш дружок скучает в «Chester Beatty Library»[17].
Сикариус вытащил из кармана ручку и блокнот и стал записывать информацию.
— Чес… тер Би… — и запнулся. — Как пишется второе слово, по буквам?