— Это был мой сожитель, а не муж. Он издевался надо мной, жестоко избивал, на глазах у детей валил на постель и насиловал… К тому же постоянно изменял с другими женщинами… Заставлял меня и детей голодать… Я не могла больше терпеть и убила его.
— Однако, — заметила Сильвия, — у вас на теле не обнаружено никаких следов побоев, да и вид у вас и у детей весьма ухоженный.
Действительно, женщина и дети выглядели вполне благополучными, были хорошо, даже нарядно, одеты.
— Я убила его, это я его застрелила, — вновь принялась твердить, как хорошо выученный урок, Нина.
— Адвокат, теперь можете поговорить с нею вы, — сказала Сильвия.
— Давай будем с тобой на «ты», — начала Мартина. — Знаешь, это мое первое судебное дело… Но женщина сидела, словно не слыша, и никак не отзывалась на дружеский тон адвоката, и продолжая бубнить свое:
— Это я убила его…
Пока шел допрос, Давиде в соседней комнате угощал детей булочками, которые он велел сюда принести, и дружески с ними беседовал.
— Маму посадят в тюрьму? — спросил мальчик. Его звали Никола, ему, по-видимому, уже приходилось бывать в таких переделках.
— Судьи все плохие, — вступила в разговор маленькая Серена. — В прошлый раз, когда маму арестовали, нас с Николой отправили в разные детские приюты… А нас нельзя разлучать!
Лица у брата с сестрой были не по годам серьезные — видимо, им уже немало довелось повидать на своем коротком веку.
— Нет, не думаю, что маму отправят в тюрьму. Разве она сделала что-то плохое? Синьора Сильвия во всем разберется, — сказал Ликата. — А где ваш отец?
— Отца у нас нет, — ответил мальчик.
Желая успокоить детей, Давиде с улыбкой добавил:
— А в детприемник вас отправят вместе. Там вам будет неплохо, там много других детей, о вас будут заботиться.
— Лишь бы не разлучали, — повторила девочка.
И дети послушно последовали за полицейским, который должен был доставить их в приемник.
— Не вешай нос, Никола, — сказал на прощанье мальчику Давиде.
А Серена, бросив внимательный взгляд на вышедшую в коридор Сильвию, вдруг улыбнулась ей:
— Чао, судья!
— До свиданья, Никола! До свиданья, Серена!
Генерал
Выйдя из полицейского управления, Сильвия и Давиде медленно брели по вечерней улице к машине судьи. Наконец-то они остались вдвоем и могли поговорить. Но обоим трудно было начать этот разговор.
— И что же ты теперь будешь делать? Чем решил заняться? — наконец прервала затянувшееся молчание Сильвия.
— Да еще сам не знаю…
— Пора бы начать тебе нормальную жизнь…
Давиде в ответ лишь невесело улыбнулся.
— А почему ты вдруг не пожелал меня больше видеть? — продолжала Сильвия.
— Понимаешь, в тот момент мне хотелось быть одному. Никого не видеть, ни с кем не разговаривать…
— Ты решил уехать?
— Да, вернуться в Америку… Там мой сын. Знаешь, мне никак не найти слов, чтобы тебе объяснить, что со мной происходит… А почему ты без охраны?
— Не такая я уж важная птица. К тому же следствие, которое я вела, закончено, приговор уже вынесен. Всех охранять — людей не хватит.
— Но не забывай об осторожности. Почаще оглядывайся…
— Чао, — сдерживая обуревавшие ее чувства, спокойно проговорила Сильвия. — И иногда вспоминай обо мне!
Сев в машину, Сильвия резко тронула с места, и автомобиль скрылся во тьме. Ликата, понурившись, медленно брел дальше, погруженный в свои мысли. Трудный у него сегодня выдался денек. Не верилось, что только этим утром он вырвался из больницы, так много всего произошло — и встреча с Эспинозой, и убийство человека, который хотел отправить его на тот свет, и этот неудавшийся разговор с Сильвией… Но как глубоко Давиде ни задумался, автоматически сработало профессиональное чутье. Краем глаза он заметил медленно следовавшую за ним вдоль панели большую черную машину. И как только машина притормозила, он скользнул за угол и прижался к стене. Из автомобиля вышел молодой мужчина, отошел в сторону и стал озираться, явно недоумевая, куда Ликата исчез. Тогда Давиде молниеносно кинулся к стоявшему лимузину, дернул дверцу и, с размаху опустившись рядом с водителем на сиденье, приставил пистолет к его шее.
— Кто вы такие? Кого ищете?
— Тебя.
Водитель не отбивался, а спокойно отстранившись, достал из верхнего кармашка удостоверение и, протянув Ликате, проговорил:
— Спецподразделение корпуса карабинеров. Тут только Давиде увидел, что за рулем молодая девушка. И к тому же хорошенькая. Темноволосая, коротко стриженная.