Несколько успокоившись, Салимбени пошел за ним по залу. Однако мужчина в белом плаще вел его не к таможенной стойке, а к выходу из адания аэропорта.
— Эй, постойте! Куда мы идем? — крикнул Салимбени.
И в ту же минуту почувствовал, как кто-то толкает его в спину и услышал свистящий шепот. Толкавший его парень говорил на сицилийском диалекте, который не спутаешь ни с каким другим. Салимбени мгновенно все понял и сразу обмяк.
— Ни звука, падло! Иди в машину, не то выпущу все кишки!
Салимбени посадили в машине на заднее сиденье между мужчиной в плаще и парнем в свитере. Когда за окном автомобиля замелькали деревья, Салимбени понял, что везут его в усадьбу Бренно.
Допрос устроили по всем правилам. Салимбени сидел на стуле посреди большой комнаты, за спиной у него стояли два охранника. Марко молча наблюдал из уголка. А перед допрашиваемым расхаживал взад-вперед сам хозяин и с издевательской ухмылкой задавал вопросы. Но вдруг не выдерживал и с притворно ласкового тона срывался на крик и ругательства. При каждом таком взрыве черный мастино начинал рычать: он, не мигая, с ненавистью глядел в лицо Салимбени и был готов, как и его хозяин, разорвать предателя на куски.
Салимбени то и дело вытирал платком со лба ледяную испарину, глаза испуганно бегали, его всего трясло мелкой дрожью.
— Так, так, — говорил Бренно, размахивая извлеченной при обыске из кармана у Салимбени толстой пачкой денег и авиабилетом. — Куда же это ты, сукин сын, скажи на милость, собрался? Разве забыл, что послезавтра мы должны встретиться, чтобы подписать документ о назначении Марко? Почему же это ты задумал слинять? Откуда это у тебя столько денег, Иуда? Кому ты меня продал? Говори, сука, кому? Рибейре или Тано, или обоим вместе?
— У меня одно срочное дельце за границей, я хотел быстро слетать и сразу возвратиться… — лепетал Салимбени, но Бренно, не слушая его, продолжал:
— А сейчас поглядим, что у тебя здесь, — и взял в руки «дипломат».
— Тут финансовые документы компании, — сказал Салимбени.
— Вот и прекрасно, узнаем все твои жульничества, все твои махинации. Ты, как черепаха, носишь на себе и свой домик, и свою лавочку… Ты всегда, гад ползучий, старался меня обмануть, никогда я тебе не верил и был прав. Но теперь ты мне за все заплатишь, шкуру с тебя живьем спущу… Ну, выкладывай все, как на духу. Утаишь, мразь, хоть вот столечко, пришибу на месте!
Голос плохо слушался Салимбени. Обливаясь холодным потом, запинаясь и задыхаясь от страха и волнения, он начал рассказывать, что операция с переводом денег в Африку сорвалась, ему, как он ни старался, не удалось убедить банк Литвака не отказываться от африканского проекта. Теперь эти деньги банк предоставил Рибейре, который собирается перечислить их в Прагу.
Услышав такое, Бренно впал в неистовство. Топал ногами, орал, отвесил Салимбени пару оплеух. Тот весь сжался и безропотно сносил ругань и побои.
— Как могли отказаться от дел с Африкой? Все было на мази! Почему банк дал деньги Рибейре? Это ты меня продал, сука. Это ты, змея, хотел меня погубить! Но мы тебя породили, мы тебя и прикончим!
— Рибейра обещал банку вдвойне большие проценты, чем обещали мы… С ним им выгоднее иметь дело… — пробормотал Салимбени.
— Какую общую сумму переводит Рибейра?
— Тысячу миллиардов лир.
— Громче! Говори громче!
— Тысячу миллиардов… Из них десять золотом…
— Кому?
— Клянусь, не знаю, — отвечал Салимбени. И торопливо добавил:
— Но я знаю другое: если это золото не будет доставлено в Прагу вовремя, вся сделка у Рибейры полетит к черту! Слушайте: завтра рано утром груз отбывает из банка Литвака. Золото погрузят в специальный фургон, из города конвой направится по Северному шоссе…
Золото в бронированный фургончик начали грузить в банке Литвака точно в назначенное время. В сопровождении трех машин с охраной — две вперед, одна сзади — фургон с золотом взял курс на север.
Ликата наблюдал за отъездом конвоя из машины, припаркованной наискосок от банка. За рулем сидел Браччо.
— Поехали, — сказал он своему молодому напарнику. — Пристроимся им в хвост, но не держись слишком близко — директор банка отправил золото в строгой тайне, ни он, ни Салимбени не должны знать, что мы в курсе дела.
Ликата и Браччо следовали за конвоем на порядочном расстоянии, но не теряя его из виду. В нескольких десятках километров от Милана шоссе уходило в длинный туннель. В этот ранний час машин на дороге почти не было.