И не оборачиваясь, быстро пошел к выходу.
Давиде еще недолго посидел в ресторане, слушая красивые грустные мелодии, лившиеся из-под струн небольшого оркестра, негромко игравшего на маленькой эстраде, и задумчиво допивая шампанское. Он размышлял обо всем, что увидел и узнал за эти дни в Чехословакии, и у него в ушах отчетливо звучали слова Каневари — то, что он говорил своим студентам через несколько дней после того, как возвратился из Праги и за несколько дней до того, как его убили в Милане: «Необходимо разыскать всех до одного, всем дать их имена. Память священна. Мертвые среди нас, и я боюсь не успеть разыскать этих мертвецов, не найти их палачей, которые еще среди нас!».
Наутро вся группа погрузилась в микроавтобус и отправилась обратно через Вену домой с чувством выполненного долга. Проехали мост через широкую Влтаву, и вскоре башни и колокольни Праги остались позади. По дороге Давиде начал рассказывать о вчерашнем разговоре с Милошем, о том, что Милош отказался от паспорта и денег, не хочет один уезжать из Праги, оставлять там близкого человека.
— Да у Милоша никого нет. Жена умерла много лет назад, а больше он не женился, — отозвался генерал.
— А как звали его жену? — спросил Давиде.
— Елена Розенталь. Ее расстреляли после событий 1953 года.
— Теперь понятно, кого каждый день навещает Милош, — пробормотал Ликата.
Карусель
В луна-парке на пустыре оглушительно гремела музыка: сверкая и переливаясь яркими огнями, вертелась карусель. Цветные отблески причудливо освещали заборы и обшарпанные стены бараков на противоположной стороне улочки. На ступеньке железной лесенки, которая вела к двери логова Сантино, сидел мужчина в темном пальто. Увидев приближающегося Сантино, он встал и грубо произнес:
— Целый час тебя тут дожидаюсь. Где тебя только носит!
Это был Марко.
— Чего тебе надо? — спросил Сантино без обычного почтения к сыну хозяина.
— Есть для тебя серьезная работка. С Лоренцо Рибейрой просто нет сладу. Надо его немедленно убрать.
— Не могу я, — неожиданно отказался киллер. — Я совсем расклеился. Наверно, заболел. Найди кого-нибудь другого.
Марко взял его за плечо.
— Да ты что? Не понимаешь, о чем я говорю?
— Убери лапы! — в бешенстве заорал Сантино. — И катись отсюда. Иди, ищи другого!
— Ты что, хочешь разделить судьбу Карты? — угрожающе спросил Марко.
— Убирайся, и чтоб больше я никогда тебя здесь не видел!
Сантино, нахмурившись, вошел в свою конуру и приблизился к кровати, на которой спала Франческа. Девочка во сне постанывала, кашляла, щеки у нее горели. Было видно, что у нее жар. Случилось то, чего Сантино больше всего боялся — что он будет делать с больным ребенком?
Франческа проснулась и расплакалась.
— Ну чего ревешь? — спросил он как можно ласковее. — Ты меня не узнала? Это я — Сантино, я ходил тебе за лекарством. На, прими. — И он протянул ребенку таблетку.
Франческа не переставала плакать и все попытки Сантино успокоить ее были напрасны. Решение пришло сразу.
В комнате, находящейся над фотоателье, Нина укладывала спать Николу и Серену. Вдруг раздался резкий звонок у входной двери. Позабыв об осторожности, Нина, не спрашивая, отворила дверь и тотчас очутилась в железных объятиях Сантино.
— Не бойся! — сказал киллер. — Поедем ко мне, девочка совсем заболела. Надо за ней поухаживать.
Нина, не думая ни о чем кроме болезни Франчески, послушно пошла за ним в машину. А приехав и увидев Франческу, бросилась к ней, плача и смеясь одновременно, начала осыпать ее поцелуями. Девочка узнала мать, заулыбалась и перестала хныкать.
Джакомо Карта быстро поправлялся после ранения, оказавшегося не слишком серьезным. В больнице ему даже разрешили поставить во дворе клетку с голубями, и он целыми днями возился со своими любимцами. Однажды после обеда, когда у клетки, как обычно, собралась кучка выздоравливающих, к ним подошел какой-то человек в белом халате, по виду санитар или фельдшер, и спросил, кто из них Джакомо Карта.
— Это я, — сказал «старший».
— Тебе просили передать привет, — проговорил «санитар» и дважды ударил Карту ножом в живот.
И прежде, чем больные успели опомниться, убийца исчез с больничного двора. Это был Корно — один из охранников Бренно.