— И что в таких случаях полагается говорить? «Нелегкий был подъем»?
За последние тысячелетия Ранджит повидал немало незнакомцев, поэтому обычно с ними не церемонился. Он не стал отвечать. Просто спросил:
— Кто вы такой и что вам нужно?
Незнакомец, похоже, и удивился и обрадовался.
— Понимаю, — сказал он. — Сразу к делу. Прекрасно. Если так, то мне, пожалуй, следует сказать: «Мое имя…» — Но своего имени гость не назвал. Он издал ряд нечленораздельных звуков и добавил: — Можете звать меня просто Ученик, поскольку я здесь для того, чтобы изучить ваши мыслительные процессы и поведенческие реакции.
Ранджит подумал, не вышвырнуть ли незваного гостя за пределы виртуальной среды, но в этом странном незнакомце было что-то.
— Ах вот оно что, — проговорил Ранджит. — Ладно, изучайте. Но зачем вам это нужно?
Незнакомец надул щеки.
— Как же вам объяснить? Скажем, в память о прибытии великих галактов…
— Погодите, — прервал его Ранджит. — Великие галакты все-таки прибыли?
— Конечно прибыли, не прошло и… погодите-ка… в вашем летоисчислении… словом, не прошло и тринадцати тысяч лет. Но для великих галактов такой срок — пустяк, а вот для людей вроде меня за это время очень многое изменилось. Вроде меня и вроде вас, — милостиво добавил он. — Поэтому мы приступили к реконструкции событий, а поскольку вы являлись немаловажной фигурой, меня выбрали для того, чтобы реконструировать вас.
— Хотите сказать, что снимаете что-то вроде кинофильма и собираетесь сыграть меня?
— О нет. Конечно же, это не кинофильм. Но да, я собираюсь «сыграть» вас.
— Хм, — задумчиво выговорил Ранджит. — В последнее время я мало слежу за новостями. Видите, даже не знал, что великие галакты посетили Землю.
Незнакомец удивился.
— Ну а как же иначе? Они обещали полуторкам и девятируким, что проверят их работу. Обещали — выполнили. И похоже, великих галактов очень удивило, что за каких-то тринадцать тысячелетий мы поднялись на новую ступень развития. У них отсутствовал опыт наблюдения за разумными видами, которым была бы позволена эволюция в свободном, так сказать, режиме. Прежде великие галакты методично предотвращали подобную эволюцию у любых существ, которых они обнаруживали во Вселенной. Должно быть, с их плеч упала большая тяжесть. — Незнакомец пошевелил губами на пробу и попросил: — Пожалуйста, если не трудно, произнесите это ваше «хм».
— Хм, — выполнил просьбу Ранджит — не только из любезности, но и потому, что другого ответа ему просто в голову не пришло. — О чем это вы? Какая тяжесть с их плеч упала?
— Я говорю о бремени руководства, — пояснил незнакомец, изучая лицо Ранджита и пытаясь воспроизвести его мимику. — Нет, они свое дело делали отлично. Но были не правы, препятствуя развитию столь многих интересных рас. И хотя в техническом аспекте все более или менее нормально, нельзя не признать: то, что они вытворяли с космологической постоянной, выглядит просто удручающе.
Ранджит резко выпрямился.
— Та-ак… — протянул он. — Но если Вселенной больше не правят великие галакты, разве не должен кто-то взять это на себя?
— Естественно, — чуть раздраженно проговорил незнакомец. — Я полагал, вы уже в курсе. Кое-кто взял это на себя. Мы.
Второе послесловие
Признательности и признания.
Как выразился классик, «истинный джентльмен никогда не будет груб без намерения». Позволим себе перефразировать это изречение: истинный фантаст никогда не станет без намерения ложно интерпретировать каноническую научную истину.
Самое главное здесь — «без намерения», потому что в процессе сочинения научно-фантастической истории бывают ситуации, когда автор вынужден прибегать к научным вольностям, иначе его (или ее) история не возымеет действия. К примеру, всем известно, что о путешествиях со сверхсветовой скоростью пока говорить не приходится. Однако, если мы запретим нашим героям такие путешествия, очень много интересных историй написано нами не будет.
Поэтому мы считаем, не совершили страшного греха. В нашей книге есть три подобных момента:
1.1. В начале XXI века не существует сверхскоростных космических кораблей, о которых говорит Йорис Форхюльст, и они не летают к облаку Оорта. Хотелось бы нам, чтобы они существовали, но увы.
2.2. Нет доказательства последней теоремы Ферма на пяти страничках, подобного тому, какое удалось в романе сделать Ранджиту Субраманьяну, и один из нас полагает, что доказательство никогда не будет найдено, потому что эта задача формально нерешаема.