Потом, идя далее, я увидел своих монастырских собратий: кто каким путем идет, кто какою страстью страдает, и кто чем спасается. При этом возле некоторых знакомых из братии и посторонних людей я увидел какие-то предметы и людей, которые неотступно следовали за ними, доставляя им страдания и муки. Я спросил у моего провожатого: «Что это за предметы такие и кто эти люди, так назойливо преследующие моих знакомых братий и посторонних?» Он ответил: «Это обличители содеянных, не покрытых примирением, не исповеданных из-за стыда или по забвению грехов, которые, как свидетели прегрешений, всюду за ними следуют. А которые исповедовали эти свои грехи перед духовником, от тех изобличающие люди и предметы удалены, и грехи их изглажены».
Между таковых я видел одного мужчину из мирских, который, будучи нагим, по самую шею был обвит отвратительными змеями и гадами, которые ползали по нем и сосали его по всему телу. По обе стороны около него стояли обвитые гадами по пояс женщины с младенцами на руках. А поодаль с правой стороны была в светлом одеянии женщина, которая, часто взглядывая на обвитого гадами мужчину, как видно плакала о нем. Проводник мой объяснил, что последняя — законная жена, сокрушающаяся за своего мужа, что он, нарушив супружескую верность, любодействует с чужими женщинами, стоящими возле него с детьми на руках.
Видел я и обидчиков людских, наказанных за удержание платы, следуемой за работу, и другие обиды ближнему. Их там страшилища по всему телу строгали острыми гребнями. У клеветников же изо рта стекала пена черная как сажа, и сами они были с черными лицами. Рукоблудники, скованные цепями по рукам сзади за спиной, стояли согнувшись вниз головой, покачиваясь то вниз, то назад. За сим мой проводник отворил одну дверь, и мы за нею увидели людей, которые сидели на горячих плитах голыми, сами себя рвали за волосы и кричали: «Горе нам голым!» Сзади их страшилища держали железными крючками. Я сильно испугался при виде их и думал, что и меня зацепят крючком. Мой проводник велел мне сделать крестное знамение, не бояться и объяснил, что сии люди терпят такое наказание за гордость, так как они никого не признавали и никого не любили.
Идя далее, мы увидели ров, наполненный гадами. Возле него стояли скованные люди, которых страшилища хватали крючками и бросали в ров. Когда они падали туда, к ним подползали гады, лезли в глаза и рты, грызли и сосали их. Эти несчастные люди только руками отмахивались и ворочались. Я боялся, чтобы и меня не зацепили крючком и не бросили к ним. Мой проводник сказал: «Крестись и не бойся». Я перекрестился и спросил у него: «За что эти люди страдают?» Он сказал: «За блуд — это очень большой грех».
Потом мы пришли к месту, где стояли весы. К нам подошли страшилища с хартией, на коей были написаны все мои грехи, содеянные мною от юности моея. Увидев это, я устрашился. Страшилища положили эту хартию на одну чашу весов, а на другую мой хранитель положил книжку, которая перетянула все мои грехи. Эту книжку я когда-то подарил страннику богомольцу. Увидев это, страшилища завопили и убежали. Мой хранитель улыбнулся, а я тоже ободрился и повеселел, и мы пошли дальше. Я стал чувствовать, что становится все холоднее и холоднее. Наконец, мы увидели замерзшую реку и на берегу ее много людей. Мы подошли ближе и увидели переходящих через реку иноков. Из них одни шли с путеводителями, имели светлые радостные лица и были поддерживаемы своими спутниками, кои с радостью сопровождали их. А другие шли далеко от своих путеводителей, имевших печальный вид, и на каждом почти шагу проваливались в реку. Некоторые перешли реку и пошли дальше, а иные так и остались в воде. Я спросил своего проводника: «Почему одни переходят реку, а другие не могут?» Он сказал мне: «Это вот что означает: кто, живя на земле, избрал себе путеводителя, т. е. старца и духовника, и принимал его наставления, когда исповедовался, исполнял и нес налагаемые за свои грехи епитемии, тех вот теперь ты видишь безбедно переходящих реку. А которые в нее проваливаются и тонут, те при своей жизни не искали себе наставников, исповедовались нерадиво и говорили, что мы и сами знаем, что грех и что нет. И вот их никто не провожает через реку и не поддерживает…»