Так вот, Он прокрутил мою жизнь, как картину, перед моими глазами. Мог остановить ее в любом месте жизнь. Самое интересное, я мог в любом месте зайти в нее и посмотреть на себя. Почувствовать ситуацию с точки зрения каждого из окружавших меня людей… Потом Он взял меня за руку, повел и просветил меня вот этим ярчайшим светом…
Взрыв всезнания буквально „сбил“ меня с ног. Истина только краем прошлась по мне, но я ощутил тот безконечный творческий потенциал, который заложен в нас. Знать все… этого никак не пересказать, просто поверьте на слово: это великолепно, скучать мы там уж точно не будем. Настолько там прекрасно. Тепло, уютно. Именно с Ним. Я чувствовал, что именно Он Отец и есть. Настоящий Отец. Не то что земные… Хотя я не был в раю, может, в каком-то преддверии рая. Настолько прекрасно было там, настолько плохо может быть тем, кто окажется в аду.
Потом мы опять оказались в том месте, где в первый раз встретились. Не помню, о чем Он спросил, но я осознал: мне нужно вернуться назад, в земную жизнь. Я обещал Ему взяться за ум, исправиться. Глубочайшая печаль возникла во мне, и в то же время мне дали понять, что мы еще встретимся. Этой надеждой, наверное, и живу до сих пор.
Я понял много интересных вещей, когда осмыслял увиденное там. Те люди, которые попадут в ад, они потом выкидываются во тьму внешнюю. Получается, что человек попадает туда после своей смерти, и насколько грешна его душа — настолько она сама отдаляется от Бога. Она сама себя осуждает. Чем более ты грешен, тем дальше ты от Света, от Бога. Ты сам не сможешь приблизиться к Нему, облепленный грязью своих мыслей и поступков. Такую душу уносит все дальше и дальше в кромешную тьму, где ее поджидают все ее страхи. А около Христа нет страха, только блаженство.
Жизнь всегда обрывается для человека внезапно, и ты предстаешь перед Ним со всем набором своих деяний, а там уже ничего нельзя изменить. И вот тогда ты сам себя осудишь и сам себе не позволишь приблизиться к Свету, ибо тебя будет нестерпимо жечь. Подобное может соприкасаться только с подобным. Наверное, это малый суд — собственное осуждение. Я, честно говоря, много повидал, но сейчас даже думать не хочу о том, чтобы прогневить Господа. Раньше не мог прожить без мысли о сигарете, анаше, а сейчас все бросил после того, что узнал. Я, честно говоря, не трус, но веду себя как паинька. Я не хочу туда. Там страшно. Тем более, что это навечно.
Еще я понял, что у нас как бы два рождения. Первый раз мы рождаемся от своих родителей, а второй — по смерти. И в этой жизни, в земном мире мы должны определиться: с кем мы. Мне чрезвычайно повезло, что мне дали еще один шанс. Просто надо вовремя одуматься. Бог подарил мне новую жизнь, в которой я смог понять, что такое любовь. Об этом главном самоопределении точно сказал преподобный Григорий Синаит: „Здесь, на — и земле, человек вынашивает зародыш будущей своей жизни.
Или вечных мук, или вечного счастья с Богом“. Своим собственным каждодневным выбором здесь мы определяем для себя вечность, которую заработали направлением личной воли — в Царство Небесное или во тьму кромешную»17.
Святые отцы и подвижники благочестия о бесовских стражах и мытарях
В наше время, проникнутое страстью удержаться на волне новшеств, заливающей все русла жизни как лава Помпею, даже в церкви находятся отдельные лекторы, которые пытаются внушить православным неверие в учение святых отцов о мытарствах и прельстить собственными модернистскими теориями на этот счет. Как говорил отец Серафим (Роуз), «те, кому не по вкусу это учение, всегда могут перетолковать его или превратить в карикатуру». Таковые, иронично жонглируя словами, стремятся отвлечь от истины и тем самым расслабить душу. Верующим же во Христа необходимы бдительность, полное внимание к своей жизни и знания об ожидающих испытаниях, чтобы, когда придет час, пройти бесовские заставы и выдержать главный последний экзамен, который зовется «мытарства». Послушаем, что говорят о них святые отцы, всеми знаемые как выдающиеся духовные писатели и чтимое священство истинно православного духа.