Перед едой Понд умылся прозрачной водой – как он выразился, «вымыл сон из глаз». Затем он с аппетитом, который не ослабел на свежем воздухе, принялся за сочный бифштекс.
Приятная, неспешная трапеза заняла полчаса. Поскольку тарелок не было, то после еды они всего лишь выбросили кости, вытерли ножи о клочки травы, пару раз воткнули их в сухой песок и были готовы для следующего приёма пищи.
– Ваш конь что-то услышал, и мой тоже, – сказал техасец, указывая на животных, которые прекратили пастись, насторожили уши и смотрели на восток.
– Я ничего не вижу, – сказал Понд. – Что-то их встревожило!
– Думаю, они услышали партию Дикого Билла. У лошадей слух намного лучше, чем у нас, и они слышат дрожание земли, на которое мы не обращаем внимания. Мне не нужен никакой часовой, кроме моего мустанга, и ваш Чёрный Ястреб, кажется, настороже благодаря инстинкту. Я залезу на свой сторожевой пост и осмотрюсь.
Надев на шею бинокль, техасец поспешно забрался на дерево. Усевшись на самых высоких ветках, он настроил бинокль и посмотрел на северо-восток.
– Они уже здесь! – крикнул он.
– Кто? Что? – довольно нервно воскликнул Понд.
– Люди Чёрных холмов. Идут как ни в чём не бывало. Они растянулись на полмили. При правильном походном порядке они занимали бы сто ярдов. Скауты позади, впереди и по бокам, на расстоянии. Так мы путешествуем в Техасе.
– Дикий Билл долго был скаутом. Думаю, он всё это знает, – сказал Понд.
– Куча скаутов, которые были с войсками дяди Сэма, это знает! – с оттенком презрения сказал техасец. – Попутешествовали бы они несколько месяцев с техасскими рейнджерами, тогда бы кое-чему научились. Вы идёте или стоите и всегда слышите рожки, которые говорят, что рядом индейцы. Утром, весь день, всю ночь они трубят и трубят в свои адские рожки. Техасские рейнджеры могут пройти сто миль, и их звук не разбудит койота. Сегодня люди Чёрных холмов идут медленно. Они ещё мучаются с похмелья.
– Они это заслужили. Пьянство всегда наказывает пьяницу. Мне их не жалко.
– Вы видите их со своего места? – спросил техасец.
Понд внимательно всмотрелся в указанном направлении и ответил:
– Нет. Они даже не подняли пыль.
– Значит, они нас не заметят. Они идут слишком медленно, чтобы поднимать пыль, к тому же они идут по траве. Когда они разобьют лагерь, будет уже темно. Но чтобы завтра сделать пятьдесят миль, они выйдут рано. А это что такое?
– Что вас испугало?
– Меня ничего не испугало. Два человека из партии галопом мчатся прямо сюда.
– О, небеса! Надеюсь, Билла, Дикого Билла с ними нет? – вскричал взволнованный Понд. – Вы уверены, что они скачут сюда?
– Может быть, и не сюда! – хладнокровно сказал техасец. – Может, они ищут свежее мясо. Да, верно, – добавил он. – Они направилась на север. Они хотят обогнать партию, чтобы добыть мясо на ужин. Капитан Джек, в отличие от остальных, ничего не пил, и держу пари, что один из охотников – это он. А другой, наверное, – Сэм Чичестер. Они нас не заметят, мистер Понд, не нервничайте. Сегодня мы не увидим Дикого Билла.
Понд улыбнулся, но его дрожь показывала, что он легко пугается и тяжело преодолевает испуг.
Техасец спустился с дерева и занялся сбором хвороста, чтобы разжечь жаркое, но бездымное пламя. Затем он вырезал длинные полосы из антилопьего седла, висевшего на дереве, и одну половину поджарил, а другую насушил.
– Трудно будет добыть мясо, идя за такой разбросанной толпой, – сказал он. – Запас не будет лишним.
– Вы предусмотрительны, – сказал Понд. – Боюсь, что если бы я был один, я бы не справился. Я хочу научиться всему, что нужно.
– Успеете, – сказал техасец со смехом. – Вы не очень стары.
– Извините за мой вопрос, но давно ли вы знакомы с этой странной, прекрасной женщиной, Адди Нейдик?
– Не очень. У меня был брат, который хорошо её знал и любил её почти до безумия. Она была его верным другом, но не любила его.
– Он жив?
– Жив? Нет! Если вы как-нибудь встретите Дикого Билла… Впрочем, это мой секрет. Больше не спрашивайте меня о нём.
Каждое слово вырывалось из уст техасца, как язык пламени. Его глаза пылали, его лицо раскраснелось, весь он дрожал от головы до пят.
– Простите меня! Я не хотел задеть ваши чувства! – сказал Понд, которому передалось волнение собеседника.
– Не важно! Я знаю, что вы не хотели. Всё кончится в ближайшие дни. Хотел бы я, чтобы моё сердце было камнем!
Понд замолчал. Глаза техасца были полны слёз, и никакие слова не могли смягчить его печаль.