Хотя Рич все еще не понимает, кто перед ним стоит, он решается спросить о другом:
– Почему ты так странно выглядишь? – он кивает в сторону Ярого, имея в виду не только лицо и волосы, но и одежду, которая контрастирует со всем остальным так разительно, как только можно. На Яром черная рубашка с длинными рукавами и отглаженными манжетами, черные брюки с прямыми, как лезвие ножа, стрелками. А обуви на нем нет вовсе, и его ступни выглядят совершенно обычными, ничем не примечательными.
– Ты хотел спросить, почему ты видишь меня таким? – Ярый облизывает губы, его язык тоже проколот.
Ричард неопределенно пожимает плечами, и Ярый садится на постель, поджав под себя ноги. Распрямляет складки на покрывале рядом с собой, разглаживает неровности, доводя небольшую поверхность ткани под рукой до идеального вида, а потом поднимает голову и из-под цветной челки смотрит на Рича.
– Я фэйе, Ричи, – голос у Ярого теплый и заботливый, немного снисходительный, словно он разговаривает с душевнобольным.
– Как это? – Медисон будто принимает игру в доктора и пациента, он говорит немного жалобно и растерянно. – Как в ирландской – или какой там – мифологии?
– Да нет же, там фейри, а я – фэйе, – Ярый закатывает подведенные черным глаза, будто вещи, о которых они говорят, очевидны для каждого. – Если хочешь, мой невежественный друг, считай меня демоном.
– Смешно, – фыркает Рич, думая, что не хватает лишь рогов для полного каламбура.
– Действительно? – теперь голос Ярого подобен плеску воды в озерной проруби – такой же холодный, с острыми краями и неизведанной глубиной. Ярый поворачивается к Ричу всем телом и смотрит на него в упор, и только тогда Медисон замечает, какие у него глаза – неясного морского цвета, немного пьяные и наглые. – Ты смелый парень, Ричи. Смелый, но недалекого ума. Позволь же мне немного очистить склеп твоего разума от паутины неграмотности. А ты, будь так любезен, сиди и внимай, перебьешь хоть раз – сам виноват.
Ричард кивает, а в его груди нарастает тревога, раскручивает свою спираль беспокойство и предчувствие беды. Рот моментально пересыхает, и парень с трудом сглатывает, но умудряется не произнести ни слова. Ярый, будто воочию проследив за всем этим, удовлетворенно наклоняет голову.
– Твои журавли разлетелись, мой юный волшебник. Разлетелись вокруг тебя и попрятались кто где, они не хотят больше исполнять твоих желаний и подчиняться твоей воле. Но твоя задача проста – найди их, и желание исполнится, и снизойдут на тебя все блага земные… точнее, идеальный мужик. Нет, ну надо же! – вся торжественность пропадает из голоса Ярого, когда он всплескивает руками и ударяет ладонями о кровать. – Не вечный двигатель, не неиссякаемый источник энергии, не реликтовый артефакт – а мужик!
– Не мужик, а любовь всей жизни, – зло перебивает Ричард, забывая о предупреждении.
– А-а-а, ну тогда другое дело! – Ярый смеется, и звук его смеха отдает потусторонщиной, так что по загривку Ричарда скользит неприятный холодок.
– Где же мне искать? – спрашивает он лишь для того, чтобы фэйе перестал смеяться.
– Повсюду. Везде и нигде. Ты не можешь их искать, ты можешь только находить. Понимаешь? Если сейчас ты пойдешь и заглянешь в холодильник, ища журавлей, их не будет там. Если ты захочешь есть и пожелаешь достать из холодильника пудинг – скорее всего, журавль там найдется.
– Бред…
– Желаю удачи, юноша, – насмешливо соглашается Ярый. – Ах да, чем больше ты найдешь, тем сложней будет искать остальных. Такая занимательная фэйская игра с людьми, – демон снова улыбается, крутит на пальцах кольца, проворачивая их вокруг оси. – Конечно, в любой момент ты можешь бросить это дело.
– А что мне делать, когда…
– Тшш, – палец снова прижимается к губам, Ярый встает на ноги. Теперь он не босой, на нем появились черные глянцевые ботинки с высоким голенищем и шнуровкой по всей длине. Шнурки на них розового цвета. – Твоя проблема, – он мотает головой, золотистый и салатовый в его волосах сливаются в одно. – Не моя.
После этих слов Ярый исчезает, резко и безо всяких спецэффектов, но оттого это выглядит еще внушительнее, так что у Ричарда на миг замирает сердце, а потом заходится бешеным стуком.
<center>***</center>
Кое в чем Ярый действительно оказывается прав. Ричард, убедившись, что остался в одиночестве, встает с кровати и сразу же едва не наступает на бумажного журавля с номером 1 на крыле. Подняв его за хвост, парень думает, мог ли он случайно не заметить этого одного раньше, но понимает, что с этим так просто не разобраться. Шлепая босыми ногами по полу, он относит этого единственного журавля в кладовку и неожиданно обнаруживает там еще одного – с номером 2.
Довольно скоро Ричарду удается понять этот замысловатый принцип, и, совершая нехитрую работу по дому, он натыкается на творения своих рук постоянно, за три часа собрав их несколько дюжин. Увидев, что все на самом деле не так уж страшно, как казалось раньше, Рич чувствует уверенность в себе и прилив сил, и решает пообедать в каком-нибудь кафе, чтобы не заказывать еду на дом.
В «Ягуаре» сразу четыре журавля, но когда Рич заглядывает в багажник, надеясь, что там будет еще хотя бы один, он ничего не находит. Мысленный настрой немного сбивается, но Медисон по-прежнему старается не думать об этом – он едет обедать и точка. По пути он даже звонит Роуз, приглашая ее в кафе, и она соглашается.
– Ты ездил к Мартину? – опускаясь за столик напротив Ричарда, спрашивает девушка. Она выглядит почти неузнаваемо с распущенными волосами и ярким маникюром на ногтях: Рич привык видеть ее кем-то вроде своего товарища, почти не замечая за этим образом сути.
– Еще нет, – Рич прикрывается бокалом пива и опускает взгляд в тарелку.
Не об этом он хотел бы поболтать с подругой, упоминание Мартина заставляет чувствовать себя виноватым, но Рич все еще не знает, что ему делать в больнице рядом с бессознательным Велмором. А если тот уже очнулся, наверняка к нему не пускают никого, кроме родных. Ну а если пустят – что Рич скажет? «Прости, Март, это все из-за меня?» Нет, Медисон не думает, что виноват, но…
– Он идет на поправку. Я уже с ним разговаривала и он спрашивал о тебе.
– Что ты сказала?
– Что ты занят. И появишься, как только сможешь. А знаешь, что он на это ответил?
Ричард поднимает взгляд и сжимает губы, опасаясь услышать то, что Роуз может произнести.
– Спросил, как ты себя чувствуешь и все ли с тобой в порядке, – девушка не смотрела на Ричарда, размешивая сахар в чае, но даже в ее голосе слышался горький упрек. – Ты мог бы хоть позвонить ему, Ричард. Его стукнули бутылкой прямо у твоего подъезда, а выглядит так, словно тебе на это наплевать.
– Это не так.
– Вот и докажи, что это не так!
Несколько секунд Рич пристыженно молчит, а потом отодвигает соседний стул, чтобы между ним и столом образовался проход, и поднимается:
– Я сейчас вернусь.
Он уходит к темно-шоколадной двери туалета, злой и рассерженный, с бездонным колодцем из чувства вины, поместившимся в груди. Остановившись перед зеркалом, Ричард открывает воду и тщательно вымывает руки, думая о том, что должен хотя бы позвонить Мартину как можно скорее. А уже потом и приехать, может даже вместе с Роуз, чтобы не мотаться по больнице в одиночку, ища, где нужная палата.
Решив так, Ричард закрывает кран и стряхивает капли с рук, берет из соседней раковины ожидающего там журавля и запихивает его в карман.
– Кстати, забыл предупредить, – Рич дергается, видя в зеркале отражение Ярого, появившегося прямо за спиной. – Не трать на это слишком много времени. Кто знает, как далеко они залетят?
– Что? Как далеко?
– Сейчас они где-то на расстоянии квартала от твоего дома, понимаешь? Квартал на юг, на запад, на север и на восток. Но время течет, все меняется, у журавлей крылья чешутся полететь куда-то еще. Уверен, совсем скоро тебе придется колесить по всему городу.