Поэтому Дайя правильно говорит: «Река этого существования внушает страх...». «Я сильно страдаю. Я боюсь всего на свете. Я падаю, куда бы ни пошла. Повсюду нет ничего, кроме сетей и арканов». Если вы ненавидите кого-то, это аркан для вас. Если вы любите кого-то, то и это аркан для вас. Если вы сердитесь, это аркан для вас. Если вы чувствуете сострадание, то и это аркан для вас. Если вы открываете магазин, это аркан для вас. Если вы закрываетесь в монастыре, то и это аркан для вас. Вокруг нет ничего, кроме арканов.
Река этого существования внушает страх -
Как же мне пересечь ее?
Дайя говорит: «Я не могу придумать, как мне перебраться через реку. Я выбилась из сил. Я больше не верю в себя. До сих пор я жила при поддержке своей веры, полагая, что однажды найду путь и дверь. Но все не так, я не могу сделать это».
В тот день, когда вы глубоко убедитесь в том, что не в силах сделать это, что у вас ничего не получится, в тот день, когда осознание этого факта пронзит ваше существо как стрела, в тот самый миг появившееся в вас ощущение можно будет назвать молитвой. Тогда не важно, произносите вы имя Аллаха, Рамы или Кришны. Тогда все имена принадлежат Богу. Тогда, произнесете вы какое-то имя или нет, все равно вы будете склоняться к ногам божественного, в какую бы сторону света ни опустили голову. Тогда окончательная точка паломничества оказывается как раз там, куда вы сядете.
О мой Бог, услышь же каждый мой призыв к тебе...
Дайя говорит: «Я могу молиться только тебе. Я посылаю тебе прошение. Будет чудесно, если ты послушаешь меня. Иначе я буду все время говорить тебе эти слова, жизнь за жизнью. Я буду просить тебя услышать мою просьбу».
О мой Бог, услышь же каждый мой призыв к тебе,
Это моя вечная просьба.
Преданные служители Бога, просветленные мистики пользуются очень мягким словом «сахиб», то есть господин. Они называют божественное господином.
О мой Бог, услышь же каждый мой призыв к тебе,
Это моя вечная просьба.
Ты правитесь трех миров,
И мое тело - пленник этих воров.
Услышь мольбу Дайи,
Твоей служанки, твоей смиреной служительницы.
«Ты мой такур, хозяин всей вселенной, ты господин, а я стала только домом для грабителей... И мое тело - пленник этих воров. В моем теле живут только воры, плуты и враги. Я питаю только врагов. Я кормлю только тех, кто уничтожает меня. До сих пор я пила только яд. Я совершаю самоубийство».
Ты правитесь трех миров,
И мое тело - пленник этих воров.
«Вот я, в которой нет ничего, кроме этих воров. Сексуальность, жадность, гнев, иллюзия и увлеченность нереальным, зависть... все это прячется внутри меня. Это мое богатство. Даже если бы я захотела пригласить тебя прийти в меня, как я могу сделать это, если во мне сидят воры? Я не могу рассчитывать на то, что достойна. Я могу только верить с твое сострадание. Я недостойна, я не стою твоего появления во мне. У меня нет ни знаний, ни медитации - ничего. Во мне есть только эти воры. Прошу тебя, пойми мою боль и не проверяй мою достойность».
Услышь мольбу Дайи,
Твоей служанки, твоей смиреной служительницы.
«Я могу только смиренно просить. Я твоя рабыня, твоя смиренная служанка. Но какой бы я ни была, хорошей или плохой, я все равно принадлежу тебе. Прошу тебя, услышь мою смиренную просьбу».
Я не практикую аскетизм и духовное учение,
Я не странствую, не даю обеты, не подаю милостыню.
Словно невинное дитя, которое надеется на мать,
Я в полной мере завишу от тебя.
Вся суть преданности содержится в этих двух утверждениях. В Бхакти-сутрах Нарады очень много стихов - он написал целую гору стихов. Но эти два утверждения содержат всю суть всех этих сутр.
Я не практикую аскетизм и духовное учение...
Дайя говорит: «Я ничего не знаю о саньяме, самоконтроле, аскетизме. Мне известна только свобода. Я ничего не знаю о йоге, но знаю все о бхоге, удовольствии. Мне известно все о том, как сбиться с пути, но ничего не известно о том, как выйти на путь. Я не практикую аскетизм и духовное учение... поэтому я не могу ничего достичь через свои духовные практики. Я пытаюсь, но каждый раз результаты моих попыток выскальзывают из моих рук. Я много раз делала усилия, но у меня ничего не выходило. Я не практикую аскетизм и духовное учение... поэтому я не могу похвалиться своими духовными практиками или тем, как строга у меня аскетическая дисциплина».