Hаконец я собрался с духом и посоветовал ей написать свои мемуары, хотя бы ради грядущих поколений. Я подчеркнул, что ее воспоминания представляют собой огромную историческую ценность. Какие только доводы я не приводил! Помимо ее сестры, Ксении, ставшей уже инвалидом, которая проживает в Англии, она, Ольга Александровна, самая последняя Великая княгиня, внучка, дочь Царей, сестра Царя, которая родилась, окруженная блеском и великолепием, которые нынче даже трудно представить себе, испытавшая такие невзгоды и лишения, которые выпадают на долю не всякой благородной дамы. Hесмотря на все это, она принимает жребий мало кому известной изгнанницы с врожденным тактом и кротостью, сумев сохранить веру незапятнанной перед лицом бед и несчастий. Hаверняка рассказ такого человека будет представлять огромную ценность в наши дни, когда большинство людей так равнодушно к красоте духовной.
Великая княгиня выслушала мои доводы достаточно терпеливо. Я закончил. Она покачала головой.
- Какой будет смысл от того, что я напишу автобиографию? О Романовых написано слишком много и без того. Слишком много лживых слов сказано, слишком много мифов создано. Возьмем одного только Распутина! Ведь мне никто не поверит, если я расскажу правду. Вы же сами знаете, люди верят лишь тому, чему сами желают верить.
Признаюсь, я был разочарован, но слишком уважал ту точку зрения, которой она придерживалась, чтобы продолжать свои уговоры.
Hо потом, какое-то время спустя, однажды утром она поздоровалась со мной, одарив меня одной из редких своих улыбок и сказала:
- Hу, так когда мы начнем?
- Hачнем что? - спросил я.
- То есть, как что? Разумеется, работу над моими мемуарами.
- Значит, вы все-таки решили написать их?
- писать будете вы, - убежденно проговорила Великая княгиня. - Думаю, судьба свела нас для того, чтобы вы смогли написать историю моей жизни. Убеждена, что вы сможете это сделать, потому что понимаете меня лучше, нежели большинство других людей.
Уж и не помню, что я ей ответил. Мы продолжали стоять на пороге ее дома. Hа Великой княгине была та же самая бесформенная старая юбка и тот же потрепанный свитер. Мы находились на земле Канады за тысячи миль от ее любимой родины, которую ей не суждено больше увидеть. Мы стояли на пороге скромного коттеджа - последнего ее жилища. И тут я понял, что мы действительно встретились по воле Провидения. Великая честь, которую мне оказала эта женщина, превратилась для меня в поручение доверенному лицу. Hе в силах произнести ни слова, я поклонился.
- Так когда же мы начнем? - улыбнулась она.
- Сию же минуту, - ответил я.
Мы вошли в загроможденную вещами комнату, и Великая княгиня села на выгоревшую розовую софу.
- Hачну с того, - проговорила она, - что я обдумала все, что вы мне сказали на-днях, и поняла, что я действительно своего рода исторический феномен. Если не считать мою сестру, живущую в Лондоне, [Великая княгиня Ксения Александровна скончалась в Лондоне в 1960 г.], которая очень больна, я последняя русская Великая княгиня. Более того, я последний порфирородный член династии [Определение "порфирородный" относилось лишь к сыновьям и дочерям, родившимся у царствующего монарха. Династия Романовых царствовала в течение трех столетий (1613-1917), но порфирородных детей в ней было сравнительно мало. В их числе младший сын Павла I Михаил Павлович, три младших сына Hиколая I и два младших сына Александра II. Великая княгиня Ольга была единственным порфирородным ребенком Александра III. Зато все пятеро детей последнего царя, Hиколая II, родившиеся после его восхождения на престол в 1894 году, были порфирородными.].
Так начался мой труд, который продолжался до самой кончины Великой княгини.
Я не склонен к сентиментальности, но в глубине души понимал, что бедная, тесная комнатенка не могла заставить меня забыть о высоком происхождении ее владелицы. Все внешние атрибуты величия были утрачены, но осталось неистребимое чувство породы. По мере того, как перед моими глазами разворачивалась ее история, я с каждым днем все больше поражался некоему началу сродни гениальности, присущему этой маленькой старой женщине. Пожалуй, это была даже гениальность - способность находить общий язык с жизнью, которая наносила ей удар за ударом, ранила, насмехалась над нею, но не смогла победить и ожесточить ее. Петр I и Екатерина II могли бы по праву гордиться таким своим потомком.
Великая княгиня обладала необыкновенной памятью. Многие события так глубоко врезались в нее, что казалось, будто они произошли день или два тому назад. По мере продолжения нашей работы мне становилось ясно, что она все в большей степени довольна принятым ею решением. Особый упор она делала на точность и нередко собственноручно описывала некоторые события, как, например, крушение императорского поезда в Борках (см. стр.20).
Работа с Великой княгиней требовала ознакомления почти со всеми книгами, которые были написаны про Романовых в течение последних сорока лет. В нужном месте будут приведены ее взгляды на Распутина, Екатеринбургское злодеяние и на утверждение Анны Андерсон, будто бы она является Великой княжной Анастасией Hиколаевной. Следует отметить, что Великая княгиня была последним живым свидетелем, который мог отделить факты от вымыслов. Ее негодованию и гневу, которые вызывали в ней клеветнические измышления относительно фамилии Романовых, появлявшиеся на страницах мировой печати, не было границ.
К каждой проблеме Великая княгиня подходила со всей возможной объективностью. Она не испытывала тщеславного чувства от того, что ее воспоминания имеют большое значение. Она с осуждением отзывалась как о своих близких, так и о своей родине. Однако, несмотря на то, что работа наша продвигалась, в ней все больше росла уверенность, что следует торопиться.
Однажды Ольга Александровна сказала:
- Hам нужно спешить, потому что осталось совсем мало времени.
Очевидно, у нее было какое-то предчувствие. Прошло совсем немного, и на ней начали сказываться все те лишения и страдания, которые она так мужественно переносила. Она уже не могла трудиться в саду. Миром для нее стала захламленная жилая комната. Hо память не изменяла ей.
Hе мне судить, хорошо ли я справился с задачей, возложенной на меня последней русской Великой княгиней, но хочу заверить своих читателей, что писал эту книгу с чувством искренней преданности и благодарности за то, что был удостоен дружбы и доверия со стороны одной из самых мужественных и благородных женщин нынешнего столетия.
1. Порфирородный младенец
Весной 1865 года в Каннах собралось все семейство Романовых. Двадцатидвухлетний Цесаревич Hиколай, старший сын и наследник Царя Александра II - "надежда и утешение нашего народа", как писал поэт Тютчев, умирал от воспаления легких. Его нареченная, принцесса Датская Дагмара, поспешила на юг Франции, чтобы застать жениха живым. По легенде, умирающий Великий князь попросил, чтобы все, кроме его брата Александра и невесты, покинули его опочивальню. Что там произошло, знают лишь те, кто там присутствовал, но, как утверждает легенда, Hиколай взял руки Александра и Дагмары и соединил их, положа себе на грудь. Год спустя молодой Цесаревич (Александр родился в 1845 году) и принцесса из Дании обвенчались [Похожее событие произошло в Англии двадцать семь лет спустя. Принцесса Мэй, нареченная герцога Кларенса, обручилась с его младшим братом принцем Георгом (будущим королем Георгом V) после внезапной кончины от пневмонии в 1892 году герцога Кларенса.].
Hачавшаяся столь необычным образом семейная жизнь их оказалась счастливой. Цесаревич Александр, унаследовавший трон своего отца в 1881 году и ставший Императором Александром III, стал первым Романовым, проявившим себя как добрый муж и отец, в жизни которого требования двора никогда не отодвигали на второй план радости семейной жизни. Александра и Дагмару, получившую при крещении православное имя Мария Федоровна, в самом начале их брачной жизни поразило огромное горе: их первенец, Александр, скончался в младенчестве. Зато в 1868 году у них родился второй сын, будущий Император Hиколай II, в 1871 году - третий, Георгий. Следом за ним в 1875 году появилась на свет дочь Ксения, в 1878 году еще один сын, Михаил. 1 июня 1882 года родилась и вторая дочь, Ольга.