РУБЕЖ У ОКЕАНА
В Центральном музее пограничных войск на Большой Бронной уже более четверти века экспонируются резиновый комбинезон, желтый водонепроницаемый костюм, ласты и другие аксессуары, которыми был снабжен пришелец из… глубин морских. Отправили его на нашу землю, понятно, не русалки. Однако, несмотря на то что за это время экспозиция музея пополнилась более современными свидетельствами деятельности иностранных разведок, говорящими о попытках заслать своих агентов через границу, те экспонаты остались на месте.
…Эта история незабытая и, бесспорно, поучительная. О ней и теперь рассказывают преподаватели пограничных училищ. И уж, конечно, хорошо помнят пограничники Сахалина.
Автору довелось встречаться с героями событий, о которых пойдет речь ниже. И побывать в те годы в местах, где они происходили. А точнее — пройти с пограничниками по их тропам и услышать: «Это было здесь…»
1
Тугой мартовский ветер с пронзительным свистом врывался в каждую щель, пел в проводах антенны, забирался под бушлат, высекал слезы из глаз. Он рвал тяжелую, как свинец, воду. И море гневалось, отбиваясь от него, грозно двигало островерхими волнами, шумно швыряло о берег серую шугу.
В двадцать три пятьдесят капитан-лейтенант Петр Фуртас поднялся на мостик. Пограничный корабль плавно отошел от стенки и покинул бухту. Берег удалялся и, наконец, совсем пропал в темноте. В черном, проколотом звездами бархате неба застыла ущербная луна. Свет ее ложился на море размытой мерцающей дорожкой живого серебра.
Фуртас приказал погасить судовые огни. Кораблю, который несет охранную службу, лучше ходить без огней. Еще несколько миль — и граница, та невидимая глазом условная полоса, которую можно проследить только на картах. В море этот рубеж точно определяют лишь штурманы. Фуртас хорошо знал, где находится граница, — он охранял ее.
— Слева по борту судно! — доложил старший матрос Василий Доринских. — Идет без огней.
— Вижу, — тихо ответил офицер.
Примерно в пяти кабельтовых от корабля в лунном свете можно было различить силуэт небольшого судна. Точно призрак, оно медленно двигалось вдоль берега, держа курс на север.
— Полный правый! Нужно опознать принадлежность! — Это было уже задание самому себе и старшему матросу. — Идти на сближение! — приказал Фуртас рулевому.
Палуба заметно завибрировала под ногами, и от этого острее стала ощущаться скорость. Дистанция между судами начала сокращаться. Фуртас не сомневался, что через несколько минут все выяснится. Так уже бывало. И раньше приходилось пограничникам встречать рыболовов, по небрежности не включавших отличительные огни. Иногда в советские воды попадали и японские шхуны, обычно так случалось в шторм, когда легкие суденышки не могли противостоять стихии. Тогда приходилось им даже помогать. Но сегодня шторма не было.
Неожиданно судно, к которому шел корабль, резко изменило курс, увеличило ход и, выскочив из лунной дорожки, нырнуло в темноту, сразу слившись с ней. Значит, это не «случайный прохожий»…
Боевая тревога! Миг — и на пограничном корабле все пришло в движение.
— Полный вперед! Досмотровой группе изготовиться к проверке судна-нарушителя! — скомандовал Фуртас. Теперь быстрота дела во многом зависела от него, от его опыта и умения.
Выйдя из рубки на мостик, он весь напрягся, стоял, широко расставив ноги. В черноте ночи ничего нельзя было разглядеть, к тому же в лицо бил усиленный скоростью хода встречный ветер. Но и не видя нарушителя, Фуртас ощущал его близость, чувствовал, что ведет корабль в нужном направлении.
— Включить прожектор!
Над рубкой вспыхнул ослепительно яркий голубовато-фиолетовый круг. Распарывая, как ножом, черную ткань ночи, широкий сноп света заметался по морю. Огромная белая рука размахивала из стороны в сторону, ощупывая волны. Наконец в луче прожектора появились контуры судна-нарушителя с низкой рубкой, с невысокой мачтой.
— Шхуна японской постройки! — определил Доринских. — Идет к нашему берегу!
Фуртас приказал предельно увеличить обороты и сам стал к штурвалу. Быстрота решала все. Он, наконец, разгадал маневр нарушителей. Ему стало ясно, почему этот «ночной гость» так настойчиво стремится к нашему берегу. Шхуна имела небольшую осадку, и мелководье ее не страшило. Более тяжелый пограничный корабль не смог бы соревноваться с ней в маневренности там, у берега, где шумными бурунами волны вздымались над вершинами подводных камней. Только опытный, хорошо знающий эти места капитан мог вести здесь корабль полным ходом.