Бернхард Торелл.
Был ли он на семинаре в субботу?
Должно быть, да.
Насколько важна была для компании «Меди-Тек» Нобелевская премия?
Она потянулась к телефону и набрала номер Биргитты Ларсен.
— Я нашла архив Каролины, — сказала Анника, прежде чем профессор успела ответить. — Она пишет о своем обмане и о человеке, который ей угрожал. Биргитта, прошу тебя, расскажи, что случилось в субботу, и я пришлю тебе письма Каролины.
— Нет! Не твое дело принимать здесь решения!
Анника, не отвечая, перечитала последнюю строчку текста Каролины:
Но теперь речь идет об Альфреде, о Последней воле и завещании Альфреда Бернхарда Нобеля, и слава Всевышнему, что есть вещи, находящиеся не в нашей власти.
— Хорошо, — сказала Анника. — Тебе решать. Или я кладу трубку, или ты рассказываешь мне в точности все, что случилось в субботу.
— Это секрет, — заявила Биргитта Ларсен.
— Отлично, — отрезала Анника и положила трубку.
Она спокойно сидела, прислушиваясь к треску в голове, и прикидывала, сколько времени потребуется Биргитте, чтобы найти ее номер телефона и позвонить.
Потребовалась одна минута двадцать секунд.
— Я единственный человек, которому Кари говорила о своем архиве, — уязвлено и зло сказала Биргитта Ларсен. — Как ты его нашла?
— Мне нужно все, — сказала Анника. — Все, начиная от заседания Нобелевского комитета до семинара и буфета. Для работы мне нужна вся информация. Когда ты окончишь рассказ, я перешлю тебе всю почту Каролины.
Биргитта Ларсен громко и демонстративно застонала.
— Но не могу же я дословно повторить, что и кто говорил в субботу. Все намного сложнее, чем кажется.
— Я внимательно тебя слушаю, — стояла на своем Анника.
Раздался следующий стон.
— Ладно, — сдалась Биргитта. — Вот что произошло в субботу.
Она задумалась на несколько томительно долгих секунд.
— Все, что связано с номинированием на Нобелевскую премию, не подлежит разглашению в течение пятидесяти лет. Имена номинантов, имена и мнения экспертов.
— Я поняла, — сказала Анника.
— Нобелевский комитет состоит из шести человек: председателя, вице-председателя, трех членов и секретаря Нобелевской ассамблеи.
— Могу предположить, что это существенно, — сказала Анника.
— Тебе придется проявить терпение, — осадила ее Биргитта Ларсен, — ибо то, что я сейчас расскажу, не подлежит разглашению в ближайшие сорок девять лет. В прошлом году Каролина отказалась подписать документ о номинации компании «Меди-Тек» на Нобелевскую премию. Остальные пять членов не могли понять почему, но Каролина отказалась, не объясняя причин.
У Анники забилось сердце.
— Что сделала компания «Меди-Тек», чтобы заслужить Нобелевскую премию?
— Я же говорила, что они нашли способ тормозить дистрофию аксонов.
— Ах да, — вспомнила Анника. — Неиссякаемый источник жизни. Какую — в денежном исчислении — они получили бы премию, если бы им ее присудили за это конкретное открытие?
— Нобелевская премия? В денежном исчислении? Для «Меди-Тек»?
Биргитта задумалась.
— Забавно, что ты спрашиваешь об этом, потому что Эрнст действительно занимался этим вопросом. Он был единственным в институте человеком, который разбирался в этих вещах. Признание и спрос на неиссякаемый источник жизни, как ты его назвала, подстегнутый присуждением премии, могли принести компании «Меди-Тек» пятьдесят миллиардов долларов, считал Эрнст, но, может быть, и вдвое больше.
Пятьдесят миллиардов долларов.
Триста пятьдесят миллиардов крон, подумала Анника. Неужели такие деньги вообще существуют?
— С чисто формальной точки зрения «Меди-Тек» должна была фигурировать в предварительном списке номинантов, — продолжила Биргитта Ларсен, — но Каролина была тверда как кремень. Она сказала, что подаст в отставку, если Сёрен будет продолжать настаивать на своем.
— Ты сама это видела?
— Конечно нет! Меня избрали в Нобелевский комитет только в этом году. Мне рассказала Кари.
— И что случилось в прошлую субботу?
— Произошло приблизительно то же самое. Компанию «Меди-Тек» снова предложили номинировать на премию, и снова это предложение исходило от Сёрена Хаммарстена. Эрнст с самого начала уперся и без обсуждения отказался вносить компанию «Меди-Тек» в список. Сёрен был в ярости, сказал, что это коррупция и подковерные игры. Эрнст взорвался и назвал Сёрена патентованным лакеем. Ну, ты представляешь, что после этого началось и на что все это было похоже. У других членов комитета тоже были кандидаты, которых они хотели либо продвинуть, либо отвергнуть, — так что заседание получилось очень шумным.