А ведь раньше было не так. Раньше я появлялся здесь по случаю смерти близкого человека. Правда, здешний траур для меня всегда был загадкой. Я всегда искренне был рад за того, кто покинул этот мир. Из-за этого пальцы «судей» всегда указывали на веселящегося меня. За это я получил достаточно спорную репутацию среди окружающих меня людей. Они считали меня нелюдем, порождением ночи, лично знакомым с костлявой старухой. Но это не так. Я действительно был рад за ушедшего. Я был тем, кто хочет быть на месте остывших…
Вместо этого я торчу среди крестов. Простуженный, уставший, безумный, но идущий к своей сумрачной, смутной цели что висит где-то вдалеке. Я – концентрация на задании.
Этот день, он не такой уж и плохой сам по себе, но почему-то время этих суток ползет медленно, подобно слизню по листу лопуха. Мне становится все хуже и хуже. Видимо, ночь на холодной твердой земле дала свои плоды, и простуда начала прогрессировать. Чувствую страшную слабость. Как тогда, когда ушел из жизни близкий друг. Тогда я дал себе слово, что никогда не забуду об этом, и я до сих пор помню.
На улице пускай и холодно, но не на столько, как это воспринимает мое тело. Понимаю, что меня колотит от жара. А рабочий день тем временем подходит к завершению. Коммерсант, довольный проделанной работой, отдает деньги моим одноразовым друзьям и после подходит ко мне. Его глазки пытаются просверлить меня, пытаются вытащить тайну, но разбиваются о мое самочувствие.
– Твою ж мать! Да на тебе можно яйца жарить! – говорит он, пожимая мне руку, а после протягивает пакет с тем же дерьмом, что было вчера, пакет с такими же гамбургерами.
– Фантазия не относится к семейным чертам, – думаю я с отвращением и вспоминаю о тех помоях, которыми меня кормил жирный ублюдок. – Тот мусор, он был куда питательнее.
За озвучивание этой фразы нормальный человек может загреметь в психушку.
– Иди ешь, короче, – говорит он. – Чуть позже к тебе придет человек.
Он отправляет меня в лачугу. Краем глаза я замечаю белые, как снег, волосы и кожу той громкой мисс.
– Кто это? – улавливаю я краем уха ее вопрос.
– Откуда она появилась? – звучит у меня в голове в тот момент, когда коммерсант сухо озвучивает:
– Да так, сотрудник один… Работник месяца на службе у моего отца.
Я – сотрудник приспешника дьявола в церкви, где молятся Богу. Я недоразумение. Я всего лишь человек.
Через некоторое время раздался стук в дверь. Меня ломает от жара. Меня колбасит из-за усугубившейся болезни. На самом деле это уже пятый раз, как я слышу стук, но каждый предыдущий был лишь слуховой галлюцинацией.
С трудом поднимаюсь с постели. Суставы ломит. Медленно подхожу к двери, открываю. Передо мной стоит девушка. Я ее уже видел. Я встретил ее на улице когда… Когда она была в группе тех, кто забирал труп с асфальта… Труп, который я недавно закопал.
– Очередная иллюзия, мультипликация моего сознания, – думаю я.
– Можно войти? – спрашивает она.
– Отчего же нельзя, заходи, – говорю я, заигрывая с мультиком, который показывает мне мозг.
Девушка заходит в комнату лачуги. Позади хлопает дверь. Она осматривает помещение крайне брезгливым взглядом.
– Да, это мое скромное жилище, – говорю я и раскидываю руки в стороны и немного наклоняю голову вперед, будто бы циркач закончивший выступление.
– Отличное место, чтобы сдохнуть в тишине и одиночестве, – холодно говорит она и подходит к тумбочке, на которой лежит записная книжка, томик библии и словарь.
– Ложись, – говорит она.
Меня начинает напрягать и даже пугать происходящее, потому что она слишком реальна, чтобы быть лишь мультиком моего сознания. Меня охватывает желание посмотреть в ее глаза.
Я лечу сквозь глубокий темный космос со скоростью мироздания – настолько велика глубина ее черных радужек и зрачков.
– Ложись, – говорит она и касается моей руки, и если бы следующий исход мог бы быть реальным, то девушка, точнее ее ладонь, начала бы испаряться подобно льду на раскаленном металле. – Господи!
Она вскрикивает будто от ожога.
– Его здесь нет, – говорю я.
В следующий миг, обмякший, я падаю в шаге от постели. Все то, что происходит потом, я вижу и слышу очень далеко и крайне смутно, но кое-что я все-таки запомнил. Та девушка сказала одну очень интересную фразу, перед тем как меня окончательно унесло в мир безмолвия, почти в смерть. Она сказала: «Сегодня я точно буду бухать Дрянь.»
—–
Голова гудит, а я даже не успел открыть глаза. Колотит все нутро. Тело будто бы залито свинцом. Я готов попрощаться или поприветствовать… Не знаю.