– А он мне нравится, – говорит она, улыбаясь, – Интересный такой мужчина.
– Если тебе нужно то, зачем ты сюда пришла, закрыла рот и в комнату! – говорит коммерсант, и я понимаю, что будет дальше.
– Фу, как грубо! – фыркает девушка с кожей цвета запретной пыли и пропадает из поля моего зрения. – Но именно это мне и нравится.
Я слышу, как начинают стучать их зубы в поцелуе.
Я локатор, что ловит звуки.
– Потише, искорки, – вставляет слово девушка с бутылкой дряни.
– Он очухается до завтра? – спрашивает сын жирного ублюдка.
– Если не сдохнет, то хуже точно не будет, – отвечает она и отпивает из бутылки.
– Я надеюсь, что твоя худощавая задница завтра поведет за собой строй новых новеньких, – вновь говорит сын святого грешника, но уже обращаясь ко мне. – А вообще, твою мать! Как ты можешь пить эту дрянь?!
– Молча, – она вновь опрокидывает бутылку.
– Лучше бы попробовала сансару, – говорит он. – Прет лучше! Ручаюсь за товар!
– Вот оно, – думаю я.
– Не, это не мое, – отвечает девушка в белом халате.
Слышу, как закрылась дверь. В помещении настала тишина.
– Он вновь будет трахать ее, – первый голос появляется в моих мыслях.
– А ты будешь слушать, неспособный двигаться, – второй голос продолжает мысль первого, вместе с этим губы девушки в белом начинают двигаться, и я понимаю, что она что-то говорит, но голоса в моей голове звучат громче.
– Ты будешь слушать и сходить с ума, потому что, признайся, эта белоснежка пришлась тебе по вкусу, – третий голос говорит свое предположение.
– Она действительно очень хороша, она действительно крайне исключительная, – четвертый голос говорит, будто бы подводя черту под всем выше сказанным.
– ВСТАВАЙ! – начинает орать пятый голос. – Поднимайся и иди работать! Или иди убей его и овладей ей! Здесь, в доме Божьем .
– Воу-воу-воу! Ковбой, ты куда начистил тапочки? – подрывается с места девушка с дрянью. – Отпей и обратно в ванночку для крещения чистым раствором!
Не знаю как, каким образом, но мое тело поднимается будто бы само по себе, берет бутылку и начинает вливать в меня Дрянь. е
– Подожди пару минут, добавлю тебе тепленькой, – говорит она и уходит.
Оставшись в одиночестве, я уставился на распятого на кресте святого сына.
– Интересно, из чего был крест, на котором его распяли? – появляется первый голос.
– Осина, – говорит второй.
– Почему именно осина? – спрашивает третий.
– Потому что только осиновым колом можно остановить вампира, – говорит четвертый голос.
– Безумие! – начинает ржать пятый голос, и он пробивается сквозь мысли и выплескивается из меня наружу.
Я совершенно пьян от водки в купели, я совершенно пьян от дряни, которую разделил с девушкой в белом халате, я смеюсь от абсурдности ситуации. Я вспоминаю, с чего все началось. Помню усатого мужчину, который рассказывает мне о ситуации на улицах этого проклятого города. Помню, как я явился на порог храма в состоянии шага перед смертью и тем самым попал сюда. Помню, как таким способом и упорной работой втерся в доверие жирного ублюдка. И сейчас я по-прежнему здесь, и только сейчас все пришло в движение.
Я команда шхуны, и мы дождались ветра после длительного штиля. Я безумен…
Она вернулась с кастрюлей кипятка, с бутылкой водки и бутылкой дряни.
– Еще один заход в теплую ванночку, после которой ты будешь в таких дровах, в которых ни разу в жизни не был! Еще один заход в купание в адском напитке, который проспиртует тебя, как кусок мяса для шашлыка, положенный в маринад из уксуса! – говорит она и начинает смеяться.
– Она «в щи», – думаю я. – Дрянь уже впиталась в кровь, Дрянь уже двигает ее сознание на уровень моего мировосприятия. Именно такой доктор сможет поставить меня на ноги.
Я начинаю растворяться в воде, которую она добавляет к той прохладной, в которой я лежу, в водке, которую она добавляет на смену уже впитавшейся.
– Дрянь, – выдавливаю из себя.
– Сейчас накатим, не торопись, – говорит она. – Сейчас автомобили наших жизней выйдут на автомагистраль в рай. Сейчас мы с помощью Дряни сможем узнать помыслы сына Божьего, слова которого стали жизненными законами!… что должны были быть аксиомами, а стали всего лишь законами… А все эти законы, они как шлюхи…
Последнюю фразу она произносит, коснувшись указательным пальцем губ, прижимая его к своим пухлым алым губам, говоря об этом шепотом, как секрет, как тайну, как будто бы об этом никто, кроме нее, раньше не знал.