– Продажные, – заканчивает она после некоторой паузы, открывая бутылку дряни.
– А вообще, вернемся к нашей прошлой теме. Один удар по воде – «да», два – «нет».
– Ты вменяемый? – спрашивает она, и после поит меня ядом из бутылки, будто заботливая мать младенца. А я два раза бью пальцами по воде.
– У тебя есть для этого повод, какая-нибудь прям стоящая причина?
– Конечно, есть! Это максимально тупой вопрос, который можно было задать, – думаю я, ударяя один раз воде пальцами.
Я смотрю в ее черные, как смоль, глаза и там вижу отрывки того, почему я пришел сюда. Я вижу смерть близкого человека, вижу то, как под дождем несу гроб на это самое кладбище, вижу то, как выкупаю место у жирного ублюдка, я вижу это так, будто бы все это происходит сейчас.
В ее космически глубоких глазах я вижу осколки разных фрагментов, последних глав своей жизни, которые привели меня сюда. Я – фотоальбом, наполненный воспоминаниями.
– Хорошо, причина есть, – начинает говорить она. – Интересно, какая… Что-то личное, так?
Один удар по воде в ответ.
– Пить будешь?
Один удар по воде.
–Тебе не нравится эта тема? Тебе не нравится, когда кто-то пытается копаться в тебе?
Один удар по воде.
– Пойми, мне просто интересно, почему ты здесь. Явно не из-за денег. Тобой движет личный мотив, – говорит она, и в комнате повисает тишина. – Ты хочешь, чтобы я завтра пришла полечить тебя еще раз?
Два удара по воде.
– Даже так?! – оскорбленно говорит она, но девушка ничего не знает и не понимает. Обо всем знаю только я.
– Ну ладно… В таком случае будем ставить тебя на ноги. Это, конечно, не сансара, но штука интересная! – говорит она и пропадает из моего поля зрения.
– Что? – кое-как произношу я, не понимая, к чему она клонит.
– Поверь, при всем при этом ощущения незабываемые! Ну, из тех, на ком тестировался этот спорный способ, до сих пор живы все, – говорит она.
Что происходит дальше, помню крайне смутно. Помню большое количество хлористого, пенициллина и адреналина, которые она мне вкалывала один за другим через маленькую иголку, вставленную в вену.
—–
Меня пихают в плечо. Открываю глаза. Лежу под крестом. Тело в шоке.
– Как ты? – ловлю голос коммерсанта. Лежу на полу, накрыт какой-то накидкой или пледом. Тепло.
– Я, – выдавливаю из себя и понимаю, что звук вышел очень мягко. – Не знаю…
Пытаюсь встать. Получается. Придерживаю то, чем был укрыт. Голый.
– Отлично! – говорит коммерсант, и я вижу, как в его глазах начинают вращаться маленькие цифры, символизирующие величину банковского счета. – Значит, не придется закапывать тебя, значит, не будет лишнего геморроя.
Голова немного болит. Тело сочетает в себе тысячи ощущений, которые невозможно охарактеризовать в одном-двух словах. Мне и хорошо, и плохо одновременно. Я неопределенность в квадрате.
– Иди, короче, одевайся и тащи свою худощавую задницу на планерку. Отец вернулся, – говорит он и разворачивается в направлении к двери. – Кстати. К тебе будет дело. Но об этом чуть позже, ближе к вечеру.
Разворачиваюсь к кресту. Смотрю на распятие. Смотрю на гвозди. Смотрю на лик сына божьего.
– Прости, – говорит первый голос в моей голове.
– Сохрани, – второй голос подхватывает.
– Помилуй, – третий голос озвучивает слово, и мне становится страшно от того, что может прозвучать дальше.
– Аминь, – говорит четвертый голос, и помещение наполняется тишиной.
– Всех нас принесут на Голгофу… И там, смешав кровь с дерьмом, мы станем бесконечностью, – впервые за долгое время спокойно высказался пятый голос, живущий в моей голове.
После его слов мне даже стало как-то легче, и я пошел одеваться в свою лачугу. По пути я все думал о сансаре. Я был рад тому, что смог приблизиться к очагу возгорания. Я понимал, что то, что будет происходить дальше, будет в рамках расплаты за спасение моей жизни в этом дрянном мире. Но это лишь одна сторона медали, которая приблизила меня к моей цели на еще один шаг.
– Теперь надо быть крайне осторожным, – думаю я по пути в свое скромное жилище. – Теперь у меня нет права на ошибку.
– Это будто идти по канату, растянутому между двумя вышками, да? – спрашивает первый голос.
– Балансировать даже не на краю, а вообще, – второй голос вставляет свою фразочку.
– Получать кайф от адреналина, которым тебя намедни накачали, так? – третий голос.
– Признайся! Ты адреналиновый наркоман. Именно поэтому ты здесь, именно поэтому ты делаешь то, что ты делаешь! Именно поэтому нас уже…е
– Пять! Тех, кто погружает твой Мир в ад божественного пламени, – начинает громко смеяться последний из моих внутренних демонов. Он делает это так громко и с таким наслаждением, что его смех срывается с моих губ. Если бы я мог увидеть себя со стороны, вызвал бы санитаров и после заряда галоперидолом отвез бы худощавое тело в специальное заведение для психов и сумасшедших.