– Скоро все закончится. Скоро ты узнаешь лица, места, суммы… Скоро ты сможешь наполнить себя необходимой информацией, – крутится у меня в голове. – Скоро мы прибудем по первому адресу. Потом ноги отнесут на второй, третий, четвертый… Затем вновь такси, опять новые лица… Так я проведу весь день.
Я думаю, пока желтый автомобиль несет меня сквозь время и пространство… Пока я смотрю в окно и наблюдаю за тем, как жители этого города борются с дерьмовой погодой очередного дерьмового дня… А потом такси останавливается, я расплачиваюсь с водилой и отправляюсь на знакомство с первым, вторым, третьим лицом… А потом список заканчивается, а вместе с ним и этот день подходит к концу.
– Дрянь, – именно это слово сопровождает мое прощание с этой датой.
– Я все равно не понимаю, как ты можешь это пить, – говорит девушка за барной стойкой.
– Моя жизнь похожа на этот напиток, – говорю я. – Я дрянь.
– Как самокритично, – фыркая, говорит моя подруга и передает мне бутылку, а в это время, недалеко от меня сидят трое парней и что-то оживленно обсуждают. Смотрю на них и понимаю, что количество то же, что и в прошлый раз, а вот лица другие.
– Совпадение, – мелькает в моих мыслях.
– А что ты скажешь о том, что мы все бомжи? Не в буквальном, а в переносном смысле, – говорит один из них.
– Ну, как тебе сказать. Я не согласен, – говорит второй.
– Да ты сам посмотри, – вновь говорит первый. – Санечек, каждый из нас коллекционирует мусор в своих жизнях. Причем тащит как свой, так помимо этого хватает все дерьмо, что под руку попадется.
– Приведи пример.
– Легко! Ты смотришь телевизор?
– Ну, бывает.
– Читаешь новости?
– Да.
– Потом, бывает, думаешь обо всем об этом? Если сейчас передадут о чрезвычайном положении, о надвигающейся войне, к примеру, ты ведь будешь обо всем этом думать. А это – дерьмо, причем чужое. И ты будешь таскать за собой это. Примерный смысл ясен?
– Хорошо, допустим… – включается третий. – Допустим, что твоя теория верна и все мы бомжи, вот только жилища-то есть, правильно? Прописки и так далее. Документальные свидетельства.
– Это все есть, ты прав, Джон, но смотри, ведь бомжи тоже живут в разных зданиях. В подвалах, заброшках, в самовозведенных сооружениях типа, не знаю, бунгало. Так?
– Так. И? – спрашивает Джон.
– И то, всем и каждому есть куда тащить все это жизненное, накапливаемое,– говорит первый, и на некоторое время в этой компании повисает тишина.
– Но, знаешь, все равно, даже если так, то мы, каждый из нас, сами ответственны за выживание, – говорит Саша. – За то, как будешь выживать ты, ты, он. Каждый сам выбирает это.
– И каждый сдохнет в итоге, так? – темная материя вырывается из меня голосом.
– Да, это правда, – говорит Саша.
– Как сказал классик: «Каждая тварь этого мира умирает в одиночестве», – заключает тот, чье имя Джон.
– А ты-то кто такой? – первый парень обращается ко мне.
– Посетитель этого заведения.
– А поподробней? – он продолжает обращаться ко мне.
– Разве есть разница? – спрашиваю я.
Один из парней всматривается в меня, в мое лицо, и я понимаю, что уже где-то видел его.
– Какое совпадение, – говорит Джон,– Какое интересное совпадение. О смерти говорит тот, кто непосредственно ведет дела с этой жизненной ситуацией, так?
– Что ты имеешь в виду? – внутри все сворачивается в плотный комок, который говорит мне, который шепчет мне на ухо: «Он знает о тебе что-то и этого слишком много, чтобы оставить его в живых.»
– Ты же могильщик на нашем кладбище, – говорит он.
– Откуда знаешь?
– Не так давно ты закопал мою любовь, – говорит он.
Мозг сам отправляется в путешествие по памяти. Он сам по себе проматывает события уже минувших дней. Это происходит со скоростью света, так что я успеваю ухватить лишь мелькающие картинки, лица, какие-то ощущения. И так до момента, пока мой мозг резко не останавливается, показывая мне фотографию одного из последних дней холодного и мерзкого ноября.
– Сожалею, – выдавливаю из себя фразу на все сто процентов состоящую из фальши… На самом деле мне плевать.
– Какая интересная компания у нас собралась, – включается в наш диалог третье лицо, расширяя его до дискуссии. – Артист, психолог, клерк и могильщик… Не канонно…
– Да, – протягиваю я, а сам думаю, если так, пусть этот Джон оставит при себе свое существование.
– Каждый живет в рамках своего выживания, – врывается в разговор Саша. – Именно поэтому, я так думаю, профессия вообще не должна характеризовать человека как личность.