– А всех остальных он сожжет в праведном огне без сожаления, без чувства вины… Так должны поступить и мы с этим семейством: разрубить их тела, положить в бочку вместе с рубленной шиной, залить бензином и бросить в этот адский супчик спичку… Чтобы напиток был пикантнее… Чтобы сам сатана явился попробовать специальный коктейль из подчиненных, что считали себя служителями отца падшего ангела.
Все эти мысли наполняют меня, в то время как где-то на полу, где-то в углу, экран продолжает показывать фильм, компиляцию из других моих жизней, нарезку кровавых историй со мной в главной роли, и от этого пятый голос внутри моих мыслей смеется истерическим смехом. В это время где-то за окном я вижу громадного спрута, что тянет свои щупальца в сторону колонии, возведенной из пенобетонных и кирпичных коробков. Этот ужасный сон бросил свое тело на кладбище подобно тому, как люди выбрасывают туда отработавшие милые тела или останки…
Я вижу чертенка, что продолжает свою игру, не обращая на меня ни капли внимания. Таким жестом он указывает мне мое место в этой жизни… Я пустое место.
Таким меня сотворила моя профессиональная деятельность, от которой по сей день я получаю кайф и удовольствие, которая наполняет мое сердце самым действенны наркотиком – адреналином, которая дает мне повод не просто прогуливаться, – жить на самом краю. Жить и умирать несколько раз за отведенное мне время.
Вот о чем я думаю, наблюдая за маленькими ручками, в которых вращается игрушка.
– Кверху дном перевернулось все, прошлое, что будет и сейчас, в плотный канат сплетено, – продолжает напевать существо, сотворенное моей фантазией, а я вспоминаю те дни, когда слезно клялся самому себе, что никогда не позволю дурманить мысли допингом и градусами. Вместо этого теперь это часть меня, это часть моей профессии, которая сейчас выражена в форме землекопа.
– Прости меня, Господи… – произношу я шепотом. – Но я не сожалею о содеянном…
Чертенок связывает кусочки песни, словно нанизывая на иглу.
– Нитка на нитку, спиралью связаны линии жизней в блике последнего взгляда… Город – колония, мы в ней муравьи, ниточками-нитями все связаны, переплетены… Кверху дном перевернулось все, прошлое, что будет и сейчас, в плотный канат сплетено, – произносит он и вновь пропадает.
Я начинаю искать пропавшую из поля зрения мультипликацию моего сознания, но не могу найти. Я лежу в своей скромной обители в полной тишине. Даже все то, что находится за пределами окруживших меня стен, не издает ни единого звука.
Я изолированный этими стенами от внешнего мира.
Между тем, в этой тишине время остановилось. Ничего не движется, не меняется.
– Вот так бы и остался бы лежать, – появляется первый голос.
– Вот так бы и оставил все свои планы позади, – второй голос.
– Оставил бы все позади и остался здесь, в покое и тишине, – третий голос.
– Променял бы все на забвение и вечный освободительный сон в ночи, – четвертый голос звучит в моей голове.
– Но я смешаю кровь с дерьмом в честь и память… – начинает озлобленно говорить пятый голос. Он выплевывает эти слова из моих легких. Он в гневе. Я в гневе.
Я орудие смерти в руках своих мыслей.
Слова, что вырываются из меня потугами пятой личности во мне, гаснут где-то в пространстве комнаты. Настолько здесь тихо…
– Кладбище впервые замолчало на одну ночь, – думаю я, продолжая искать своего маленького друга на одну ночь. – Впервые здесь тихо. Я впервые слышу тишину, здесь, на кладбище! Мне нравится это чувство. Никогда бы не мог подумать, что в этом месте живут звуки! А они живут круглые сутки! Даже в нашем проклятом городе есть пара часов тишины, но здесь, на кладбище, до этой ночи всегда были звуки. А сегодня их нет…
Я говорю шепотом, и лицо расплывается в улыбке.
– Тихо-тихо, все это сон… Он весь мир ведет к концу времен, – вновь начинает напевать спрятавшийся от меня чертенок.
– Тихо-тихо, все это сон… Он весь мир ведет к концу времен, – я слушаю его и повторяю, тем самым прогоняя тишину прочь, тем самым вгоняя мой маленький ночной Мир в уныние из-за его скоротечности.
– Настал конец этой целительной, этой волшебной тишине,– думаю я в поисках источника звука. – А я так и не смог насладиться ею в полной мере.
В моей голове мелькают мысли, пока за окном луна борется со страшным спрутом ночи, пока весь этот город, спрятавшись за тяжелыми занавесками, подписал себе приговор на минус одну ночь, которую выпьет своими щупальцами это порождение зла, пока мы катимся в бездну, в то время как где-то в городе люди, пропагандирующие Веру в единого Бога, производят наркотик, что назван кругом перерождения… Пока все это случалось и проворачивалось подобно шестерням механизма, я впервые за все время слушал первую наступившую тишину на кладбище. А теперь все закончилось благодаря моей собственной фантазии, что проворачивает грани игрушки вокруг центра, чтобы собрать головоломку.