– Горацио – начала она и остановилась при виде незнакомца; но тот, кто знал Барбару достаточно хорошо – например, Хорнблауэр – мог бы догадаться, что присутствие нежданного гостя в гостиной не было для нее неожиданностью, а значит, она вошла именно для того, чтобы узнать, в чем тут дело. Несомненно, именно поэтому она предварительно сняла свои очки…
Гость встретил появление дамы вежливым и внимательным молчанием.
– Могу ли я представить Вашему Высочеству мою супругу? – спросил Хорнблауэр.
Тот низко поклонился и, взяв руку Барбары, еще раз склонился над ней в поцелуе. Хорнблауэр следил за этим с некоторым раздражением. Барбара была женщиной, очень чувствительной к этому галантному жесту – любой мошенник мог найти путь к ее сердцу, если ему удавалось выполнить этот ритуал достаточно изящно.
– Прекрасная леди Хорнблауэр,– произнес незнакомец. – Жена самого выдающегося офицера Флота Его Величества, сестра великого герцога Веллингтона – но более известная все же как леди Хорнблауэр.
Этот сумасшедший был, по крайне мере, очень хорошо информирован. Но эта его тирада также была не характерна для Наполеона. Бонапарт был известен своим пренебрежительным отношением к женщинам, и, говорят, свои разговоры с ними ограничивал вопросами о количестве детей. Но, похоже, Барбара так не думала, когда, выслушав слова гостя, она снова повернулась к мужу и ее голубые глаза пытливо заглянули в глаза Хорнблауэра.
– Его Высочество – начал он.
Конечно, Хорнблауэр доиграл этот фарс до конца, повторяя просьбу странного гостя и особенно подчеркивая важность дел, ожидающих его в Париже.
– Я полагаю, Горацио, ты уже велел заложить экипаж? – спросила Барбара.
– Если честно, то еще не успел.
– Тогда, надеюсь, ты сделаешь это сейчас – ведь, как говорит Его Высочество, дорога каждая минута.
– Вы слишком добры, миледи – поклонился Его Высочество.
– Но… – начал было Хорнблауэр, однако смолк под взглядом голубых глаз. Он пересек комнату, потянул за шнур звонка и отдал вошедшему Брауну соответствующие распоряжения
– Скажите Гаррису, что у него есть пять минут на то, чтобы запрячь лошадей и ни секунды больше, – прибавила Барбара.
– Да, миледи.
– Миледи, милорд, – торжественно произнес гость, когда Браун вышел из комнаты. – Вся Европа в долгу перед вами за это доброе дело. Конечно, мир не благодарен по определению, но в благодарности Бонапарта вы можете не сомневаться.
– Ваше Высочество слишком добры, – ответил Хорнблауэр, стараясь, чтобы его слова прозвучали не слишком саркастично.
– Я желаю Вашему Высочеству приятного путешествия, – заметила Барбара, – и, надеюсь, оно будет успешным.
Этот сумасшедший, без сомнения, завладел всем вниманием Барбары, без остатка. Она старательно избегала возмущенных взглядов мужа до тех пор, пока Браун не объявил, что экипаж подан, и незнакомец уехал прочь – в темноту и потоки дождя.
– Но, моя дорогая, – наконец решился запротестовать Хорнблауэр, – зачем ты это сделала?
– С Гаррисом ничего не случится, если он проедется до Мэйдстона и обратно, – ответила Барбара, – лошади тоже не слишком устанут от такой прогулки.
– Но этот человек – ненормальный! – взорвался Хорнблауэр, – настоящий сумасшедший. Самозванец и мистификатор – и при том не слишком талантливый!
– Я все-таки думаю, что в нем что-то есть, – задумчиво произнесла Барбара, – нечто такое…
– Ты имеешь в виду, что он ловко поцеловал тебе руку и умеет говорить красивые речи – раздраженно бросил Хорнблауэр.
Не прошло и недели, когда «Таймс» опубликовал сообщение из Парижа:
«Принц Луи Наполеон Бонапарт, претендент на императорский трон, сегодня был официально объявлен кандидатом на пост Президента Французской Республики»
А около месяца спустя лакей в ливрее доставил в Смоллбридж письмо и пакет. Письмо было написано по-французски, но Хорнблауэр без труда перевел:
«Милорд!
По поручению Его Высочества монсеньера принца-президента, я имею честь передать Вам благодарность Его Высочества за ту помощь, которую Вы соблаговолили оказать ему во время последнего путешествия Его Высочества в Париж. В приложении к этому письму Вы найдете знаки кавалера ордена Почетного Легиона и я имею честь сообщить Вам, что, согласно распоряжению Его Высочества, я уже запросил у Ее Величества королевы Великобритании, через государственного секретаря разрешение для вас принять эту награду.
Я также уполномочен Его Высочеством просить Вас передать вашей супруге, леди Хорнблауэр, его самую искреннюю благодарность вместе с небольшим сувениром, который, как надеется Его Высочество, станет достойной данью прекрасным глазам, которые так хорошо запомнились Его Высочеству.
С искренними заверениями моего глубокого почтения, –
Ваш преданный и покорный слуга
Кадор, министр иностранных дел».
– Черт побери! – воскликнул Хорнблауэр, – не успеешь глазом моргнуть, как этот парень провозгласит себя императором. Наполеоном Третьим, я полагаю.
– Я же говорила, что в нем что-то есть, – ответила Барбара. – Кстати, это очень красивый сапфир.
Этот камень действительно великолепно гармонировал с глазами, глядя в которые Хорнблауэр улыбнулся – с нежностью и смирением.