– Очень приятно, Глеб Корсак.
Лиза выпрямилась, сдернула с рук резиновые перчатки и швырнула их на стол. Затем достала из кармана комбинезона сигарету.
Пока она прикуривала, Глеб оглядел мастерскую. На стенах висели холсты, испещренные цветовыми полосами и пятнами – что-то среднее между плохим Кандинским и не слишком хорошим Миро.
– Нравится? – спросила Лиза, кивнув в сторону картин.
– Не очень, – сказал Глеб. – Не люблю авангард. Кто автор?
Девушка чуть склонила голову набок:
– Угадайте.
– Неужели вы?
– Поразительная догадливость, – усмехнулась девушка.
– Простите, не знал.
– А если б знали, они превратились бы для вас в шедевры?
– Не думаю.
– Что ж, по крайней мере, откровенно. – Девушка откинула со лба волосы и язвительно поинтересовалась: – Может, я и сама не в вашем вкусе?
– Напротив, – сказал Глеб. – Очень симпатичная девушка.
– Приятно слышать. – Она выпустила тонкую струйку дыма и с интересом оглядела журналиста с ног до головы. Затем оттопырила нижнюю губу, дунула на челку и небрежно произнесла: – Ну давайте, выкладывайте. Что у вас ко мне за дело?
– Я знал вашего дядю – Виктора Фаворского.
– И что?
– Он был неплохой человек.
– Правда? – Девушка пожала острыми плечами. – Вполне может быть, хотя верится с трудом. Я его мало знала. Мы и встречались-то всего пару-тройку раз. А вы его друг, да?
– Что-то вроде этого, – сказал Глеб.
Лиза вытерла ладонь об комбинезон и протянула ее Корсаку:
– Разрешите пожать лапу человеку, который дружил с моим дядей. Вы первый из его друзей, кого я вижу.
Ладонь у девушки была узкая, твердая и прохладная.
– Вы не были на похоронах? – спросил ее Глеб.
Она покрутила белокурой головой:
– Нет. Не выношу вида покойников. Я понимаю, что нехорошо так говорить о Викторе, но…
– Иначе о нем уже не скажешь, – сказал Глеб. – Я слышал, он завещал вам все свое имущество?
– Угу. – Лиза вынула изо рта сигарету, перевернула ее и задумчиво посмотрела, как сизая струйка дыма поднимается кверху. – Адвокат уже звонил мне. Только я все равно ничего не понимаю в этих делах. Я даже не знаю, что именно получу.
– Насколько я слышал, все. Включая рестораны, – сказал Глеб.
Лиза покосилась на него и тонко усмехнулась:
– Неплохо, да? Особенно для провинциальной девчонки, которую еще неделю назад господин Фаворский и на порог-то пускать не хотел.
– Это почему же? – поинтересовался Глеб.
– А у меня плохая репутация, – просто ответила девушка. – Даже судимость есть. К счастью, условная. – Она стряхнула пепел с сигареты в стеклянную банку из-под майонеза, доверху набитую окурками, и снова уставилась на Глеба. – Спрашивайте, не стесняйтесь. Вы ведь хотите знать, за что меня судили?
– Не очень.
– А я все равно скажу. Обожаю хвастаться своими подвигами. Полтора года назад я угнала машину.
Глеб кивнул и спросил:
– Хорошую?
– «Ауди-S6». С тюнинговыми модификациями.
– Неплохо.
– Еще бы! Вижу, я поднялась в ваших глазах? А вот Виктор, когда узнал, что я угонщица, стал шарахаться от меня как от чумы. Видимо, считал, что такие родственнички, как я, могут основательно подпортить ему репутацию. Он, видите ли, очень заботился о своей репутации. Ну да я на него не в обиде. Тем более теперь, когда он помер и оставил мне наследство. – Лиза подняла руку и глянула на часики. – Послушайте, Глеб, или как вас там… У меня сейчас перерыв на обед. Хотите, угощу вас кофе?
– С удовольствием.
– Ну тогда айда в кофейню! Здесь недалеко.
3
Кофейня оказалась дешевой забегаловкой с грязными окнами и неистребимым запахом киевских котлет. Глеб и Лиза сидели за маленьким столиком, накрытым клетчатой клеенкой, и пили кофе. Вернее, кофе пил Глеб, а девушка сосала через трубочку земляничный коктейль из дешевого граненого стакана.
Красавицей в общепринятом смысле слова Лизу Фаворскую назвать было нельзя. Но она была чрезвычайно обаятельна. В ее лице было что-то незавершенное, казалось, в нем не хватает последней детали, штриха, словно Создатель в самый последний момент отложил кисть, предоставив девушке самой завершать работу. Но она с этим явно не торопилась. Бледная кожа, грустные глаза, голубоватые прожилки на висках, тонкие руки с необычно длинными пальцами. Облик ее настолько не сочетался с интерьером забегаловки, что Глеб не удержался и спросил:
– Вы всегда здесь обедаете?
Девушка оторвалась от соломинки, спокойно посмотрела на Корсака и ответила:
– Честно говоря, впервые. Давно хотела сюда зайти, но боялась одна.