Он вновь нагнулся ко мне.
— Кстати, мисс Клара, что вы сделали со вторым тайпаном? Понимаете, Альфред очень привязан к своим змеям. Он в доме в Лайм-Андерклиффе?
Несколько дней назад на Андерклиффе Шон удивился, встретив пожилого американского туриста, который, по его словам, искал орхидеи. Через два дня кто-то пытался забраться к нему в дом. Теперь все стало на свои места. Арчи следил за мной, знал, что я выведу его на тайпана. Он хотел вновь получить свое смертоносное оружие.
Я чуть повернула голову, чтобы видеть Альфреда. Он внимательно наблюдал за нами, а когда я говорила, не сводил глаз с моего рта.
— Она в полной безопасности, твоя красавица змея, — медленно проговорила я, продолжая смотреть на Альфреда. — О ней хорошо заботятся.
Маленькие глазки Альфреда еще больше сузились, а пальцы, поглаживающие змею, задрожали.
— Ты ведь поэтому забрался в мой дом, да? Искал ее? Я могу ее вернуть.
Арчи качнулся на каблуках, готовясь встать.
«Спроси его о чем-нибудь. Пусть продолжает говорить».
— А почему мы в церкви? — поинтересовалась я, когда Арчи поднялся. — Теперь, когда вы вернулись, будете здесь отправлять службы?
Он не ответил, а подошел к ступеням перед алтарем, поднялся по ним и опустился на колени позади алтаря.
«Заставь его говорить».
— Мой отец архидьякон, — в отчаянии прокричала я, понимая, что очень скоро узнаю ответ на свой вопрос и мне он не понравится. — Ему бы было интересно узнать о вашей церкви. О вашей работе в Америке.
Я не видела, что делал Арчи, но слышала звук застегиваемой «молнии», какой-то шорох.
— Уверовавших же будут сопровождать сии знамения! — выкрикнула я. Как там дальше? Черт возьми, как там дальше? — Именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей… и… и…
Бесполезно, совершенно бесполезно, он не возвращался, сейчас что-то тяжелое опустится мне на голову и мозги брызнут во все стороны. А пол он вымоет водой из бассейна? Я открыла рот, чтобы закричать.
Сзади меня схватили за плечи.
— Вы впустили в свое сердце Господа нашего и спасителя Иисуса Христа, мисс Клара?
Я поняла, что неистово киваю головой.
— Я очень рад. — Теперь он стоял совсем близко. Я чувствовала запах трубочного табака, исходящий от его одежды, ацетоном пахло его дыхание, и присутствовал едва ощутимый запах крови. Его руки стали массировать мои плечи. — В эти последние дни на земле, когда все истинно верующие будут спасены, а грешники будут гореть в геенне огненной, я так рад, что вы, мисс Клара, пришли к Господу.
Я чувствовала, что место сковывающего меня изнутри ужаса занимает разрастающийся гнев. Я знаю, кто такой Божий человек. Это человек, принявший сердцем Христа, и он не имеет ничего общего с дьяволом, прикасающимся ко мне сейчас своими ручищами.
— Да будут благословенны ученики Ильи-пророка, да будут благословенны святые, которые без устали трудятся над искоренением греха и разврата в эти последние дни. — Он наклонялся все ближе, тонкая кожа на его щеке касалась моей щеки, он наваливался на меня всем телом. Его руки опустились ниже. А я с каждой секундой злилась все сильнее. Я не хотела, чтобы меня лапали, он-то уж во всяком случае.
— Именно поэтому мы и в церкви, моя дорогая, — произнес он, опять понижая голос до шепота. — Пусть наш друг Альфред еще поживет в своем старом доме. Если вас найдут там, мисс Клара, жилище тщательно обыщут. Обнаружат его убежище, его маленькую коллекцию. Этого пока не должно произойти.
Арчи выигрывал время. Совсем как раньше, когда попытался свалить вину на меня. Когда подкинул гадюку в мой подвал, состряпал поддельное завещание на моей бумаге и оставил его в доме у Виолетты. Выигрывал, насколько мог, время. Зачем? Что это чудовище еще собиралось сотворить?
Во мне боролись злость и страх, но я понимала, что лучше бы победил страх. Страх парализует меня, делает покорной, а это поможет мне сохранить жизнь. Альфред, все еще сидевший в первом ряду и по-прежнему поглаживавший тайпана, не сводил с нас глаз.
— Я вижу, вы беседовали с Руби Моттрам, — сказал Арчи. — Где она, мисс Клара?
Победила злость. Неужели эта немощная старушка станет очередной жертвой? Я вскинула голову и посмотрела на Арчи.
— Вы не сможете остаться в стороне… — начала было я. Взглянула в эти холодные голубые глаза — и все стало на свои места. «Глаза, словно зимнее небо». О Боже! Должно быть, мои собственные глаза расширились от ужаса, может быть, я невольно дернулась назад. Как бы то ни было, он заметил происшедшую во мне перемену.
«Клара, нет! Молчи! Хуже будет».
Он впился в меня взглядом. Я не собиралась отводить взгляд. Он открыл было рот, но настал мой черед говорить.
— Вы не Арчи Уитчер, — заявила я.
Голубые глаза превратились в щелочки.
— Я Арчи Уитчер. Кто же еще, мисс Клара?
«Клара, он безумец. Не зли его».
Я намеренно пыталась говорить медленно, не кричать.
— Арчи Уитчер покоится на церковном кладбище. Он лежит там уже пятьдесят лет. В могиле, на которой написано ваше имя. Вы даже заплатили за надгробие.
— Моя дорогая…
— Вы не из Дорсета. — Я попыталась встать, он не препятствовал мне. — Человек родом из Англии никогда не будет говорить так, как вы. Даже если проживет в Америке сто лет.
Почти получилось, почти встала. Он все еще не мешал мне. Он подымался вместе со мной.
— И знаете что? — продолжала я. — У Арчи Уитчера были карие глаза. Темно-карие. Несколько человек упоминали об этом. Вчера в участке я видела вашу фотографию из досье, цветную. Я должна была сразу догадаться. Карие глаза не становятся голубыми. Даже спустя пятьдесят лет.
При этих словах он наконец шагнул ко мне. Такой высокий, настоящий великан. Схватил меня за плечи и притянул к себе.
— Арчи Уитчер той ночью сгорел заживо, — прошипела я ему в лицо. — Той ночью, когда вы чуть не убили Альфреда. Ваши змеи укусили троих. Двое умерли. Вы знали, что полиция будет проводить расследование, вам предъявят обвинение, поэтому сбежали на родину. Но вы не стали возвращаться под собственным именем, на родине вас тоже разыскивала полиция — за убийство собственного отца. Поэтому вы украли жизнь у Арчи. Вы пятьдесят лет выдавал и себя за другого человека, а теперь вернулись, чтобы украсть деньги его племянника.
Он куда-то направился, увлекая меня за собой. Я вынуждена была уцепиться за него, чтобы не упасть. Мы обошли бассейн для крещения, проходя в опасной близости от него. Со скамьи первого ряда, не выпуская из рук тайпана, поднялся Альфред.
— Вот почему умерли эти люди! — Мой голос перешел на визг. — Джон Эллингтон, Виолетта, доктор Эмблин. Они вас знали. Могли бы узнать. Вы убиваете людей, которые знают, что вы не Арчи.
«И теперь ты одна из них. Ох, Клара, когда ты поумнеешь?»
Мы остановились. Он, продолжая крепко сжимать мое плечо, нагнулся, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Мне показалось, что краешком глаза я увидела, как Альфред шагнул вперед.
— И кто же я, Клара? — прошептал он. — Если я не Арчи, тогда кто?
— Джоэль Фейн, — выдавила я без всякого почтения к его возрасту. — Ты преподобный Джоэль Морган Фейн. Ты пятьдесят лет назад был священником в этой церкви. Люди доверяли тебе, шли за тобой, а ты…
Я не могла продолжать. Фейн изменился. Он отпустил меня, выпрямился и глубоко вздохнул. Закрыл глаза, по его телу пробежала дрожь. Когда его глаза вновь открылись, передо мной, я готова была поклясться, стоял другой человек, как будто размытый кадр наконец стал виден в фокусе. Глаза его горели, он даже стал выше ростом. Заговорил, и даже голос у него стал молодым и крепким.
— Спасибо, Клара, — сказал он. — Так приятно слышать звук собственного имени.
Я отступила назад, но потеряла равновесие и схватилась за перила у алтаря. Джоэль Фейн шагнул ко мне. За его спиной двигался Альфред, подходя к нам все ближе и ближе.