Мы вышли из магазина вместе, и мои глаза быстро перестроились к другому освещению.
Вокруг было много народу, но я опять не увидела никакой угрозы.
Девушки остановились, что бы поболтать, давая мне возможность выбрать направление без особой потери времени.
С права от меня я увидела оживленную дорогу, по которой приехали мы с Дмитрием, и оттуда я знала, как добраться до кинотеатра.
Я выдохнула с облегчением и направилась через парковку, продолжая осматриваться вокруг.
Чем дальше от центра я уходила, тем менее людной становилась парковка.
Фонарные столбы делали это место не таким темным, но было жуткое чувство, что становится все тише и тише.
Мой первоначальный порыв состоял в том, чтобы перебежать дорогу и оказаться прямо на тротуаре перед кинотеатром.
Он был хорошо освещен и там были люди.
Но мгновение спустя, я решила что это слишком заметно.
Я была уверенна, что срезав через парковку, я гораздо быстрее доберусь до кинотеатра.
Это оказалось правдой — отчасти.
В поле моего зрения показался кинотеатр, когда я поняла, что меня все таки преследуют.
Впереди, недалеко от меня, тень от фонарного столба не правильно отбрасывалась.
Тень была слишком широкой.
Кто-то был за столбом.
Я сомневалась, что страж мог случайно выбрать именно это место, в надежде, что Дмитрий или я пройдем мимо.
Скорее всего, это был разведчик, который видел меня и пытался устроить засаду.
Я продолжала идти, пытаясь незаметно замедлиться, хотя каждый мускул в моем теле был напряжен для атаки.
Я должна была быть той, кто атакует первым.
Я должна держать себя в руках.
Мой момент настал за секунду до того, как я заподозрила, что мой наблюдатель начнет действовать.
Я прыгнула, бросив его — он оказался дампиром, которого я не узнала — на соседнюю машину.
Да.
Я удивила его.
Конечно, удивление было взаимным, когда рев автомобильных сигнализаций раздался в ночи.
Я вздрогнула, пытаясь проигнорировать визг, раздавшийся, когда я ударила своего пленника в челюсть с левой стороны.
Я должна была сделать большее, чтобы удержать его.
Сила моего кулака ударила его головой об машину, он превосходно это выдержал, быстро оттолкнувшись назад в попытке освободиться.
Он был сильнее, и я немного споткнулась, но недостаточно, для того, чтобы потерять равновесие.
То, что я теряла в силе, я компенсировала скоростью.
Я уворачивалась от каждой атаки, это принесло мне немного удовлетворения.
Эта дурацкая сигнализация продолжала вопить, и это могло привлечь внимание других стражей или человеческих полицейских.
Я бросилась на другую сторону, он погнался за мной, остановившись, когда мы оказались по разные стороны автомобиля.
Это было похоже на двух детей, играющих в догонялки.
Мы повторяли движения друг друга, когда он пытался угадать, в каком направлении я двинусь.
В тусклом освещении я увидела нечто удивительное, спрятанное за его ремнем: пистолет.
У меня застыла кровь
Стражи были обучены использовать огнестрельное оружие, но редко носили его.
Колы — вот оружие которое мы выбирали.
Нашим делом было убивать стригоев, в конце концов, и оружие было неэффективным.
Но против меня? Да.
Пистолет облегчит ему задачу, но у меня было ощущение, что он не решится использовать его.
За автомобильную сигнализацию может быть ответственен кто угодно, случайно задевший машину, но огнестрельный выстрел? Он может добиться вызова полиции.
Этот парень не станет стрелять, если будет выбор — но он выстрелит, если исчерпает все другие возможности.
С этим пора заканчивать.
Наконец, я сделала шаг в сторону передней части машины.
Он попытался перехватить меня, но я удивила его, запрыгнув на капот машины (так как, честно говоря, врятли сигнализация завоет еще сильнее).
За долю секунды моего преимущества, я бросилась с автомобиля на него, повалив на землю.
Я приземлилась на верх его живота и придавила всем своим весом, пока мои руки сжимались вокруг его шеи.
Он боролся, пытаясь сбросить меня, и ему это почти удалось.
В конце концов, нехватка воздуха сделала своё дело.
Он перестал двигаться и потерял сознание.
Я отступила.
На мгновение, я вспомнила события нашего побега со Двора, когда я использовала ту же технику на Мередит.
Я видела ее, лежавшей на земле, снова и снова, и почувствовала тот же укол вины.
Я прогнала это воспоминание прочь.