Сегодня на работе, зевая и бодрясь всяческими способами, она готова была послать куда подальше своего нового знакомого. Но ближе к вечеру в ней пробудилось самое настоящее плотское желание. Она не могла отогнать от себя воспоминаний о худом, мускулистом теле Виталия, о его самозабвенных ласках, о его лихорадочных жадных поцелуях, с которыми так контрастировала выказанная им на первичном этапе прямо-таки дзен-буддийская отстраненность и виртуозная неспешность прикосновений и поглаживаний.
И потом, он так ярко переживал оргазм… Валентина поймала себя на мысли, что ей во сто раз приятней доставлять наслаждение, чем переживать его самой.
Сердце ее забилось, кровь ударила в виски.
«Нет, надо успокоиться, прийти в себя… Ну что ты, Валентина, в самом деле!» — повторяла она про себя, тем не менее ускоряя шаг.
«Я, пожалуй, не смогу сегодня вести с ним умных бесед… А если он пойдет к стойке, я с ума сойду, глядя на его обтянутые джинсами ягодицы. Господи, может, не идти? Пока не поздно… Нет, даже если бы ты ничего не чувствовала к нему, все равно пришлось бы пойти… Почему? Потому, что девяносто девять из ста, что Виталий — именно тот парень, который не просто просиживает штаны в этом самом заведении, куда она сейчас направлялась, а знакомится, как сказал Толкушкин, с разными приятными дамочками, а потом некоторых из них провожает под локоток… Он был знаком с Маргаритой Трауберг, может быть, она тоже была без ума от его ласк?»
Валандра не могла определить, что гонит ее к этому кафе: взбунтовавшаяся плоть, любопытство, непонятно откуда взявшаяся ревность или потребность прояснить ситуацию с Трауберг?
Учащенно бьющееся сердце, липкая влажность ладоней, коленная дрожь…
Валандра была в бешенстве, и поэтому когда приблизилась к столику, за которым как ни в чем не бывало сидел виновник ее досадного смятения и неутешительных раздумий, первое, что она сделала — обдала его притворным холодом.
Едва взглянув на Виталия, который явно не мог понять, чему он обязан видеть отчужденное выражение на лице Валентины, она небрежно поздоровалась и резким движением опустилась на нагретый солнцем пластиковый стул.
«Ничего, ему полезно», — цинично подумала она и еле сдержала улыбку, обнаружив много общего между своим недовольством и поведением капризной девочки.
— Что-то случилось? — мягко спросил Виталий, стараясь по лицу Валандры догадаться о том, что ее гнетет и гложет.
— Ничего не случилось, просто я себя неважно чувствую, вот и все.
Она достала из сумки пачку сигарет, зажигалку и уже хотела было закурить, как ее изломанную нервными жестами руку своей на удивление прохладной рукой перехватил Виталий.
— Ты и в самом деле какая-то не такая… — он смотрел ей в глаза, — неприятности на работе?
Участливая интонация его голоса раздражающе подействовала на Валандру.
«А вот ладонь у него приятная, покойная такая…»
Ценой громадного усилия воли она отмахнулась от этой глупой мысли и вырвала руку.
— На работе как раз все нормально, — резко сказала она, беря зажигалку. — не надо…
Она отстранила Виталия, который потянулся за зажигалкой.
— Ты сегодня агрессивная какая-то… — тихо произнес он.
— Слышала уже. У меня мало времени. Если у тебя нет никаких других планов, пойдем к тебе. — отчеканила она, с трудом узнавая свой голос.
— Прямо сейчас? — удивился он.
— Что ты из себя сосунка строишь?! Решай: или сейчас или никогда! — она вперила в него почти гневный взгляд.
— Я никого из себя не строю, мне вполне достаточно того, кем я являюсь, — попробовал он ее осадить, — тебе заказать чего-нибудь?
— Ясно, — Валандра вскочила со стула, на ходу сгребая в ладонь пачку сигарет и зажигалку, — прощай.
Виталий тоже стремительно встал и теперь в упор смотрел на Валентину, удерживая ее за руки.
— Отпусти, не привлекай внимания!
На них действительно устремились удивленно-заинтересованные взгляды посетителей.
— Хорошо. — выдохнул Виталий, — сейчас возьмем машину и поедем.
В комнате вовсю работал кондиционер, лихорадочно поглощая огромные порции горячего воздуха и выдыхая драгоценную прохладу. Шикарные комнатные растения, среди которых было много вьющихся, медленно, но верно завоевывали уставленные томами и брошюрами книжные полки. Рыбки в аквариумах ни на минуту не прекращали своего призрачного движения. Колыхание плавников, которые у скалярий напоминали тонкую, слабо поблескивающую вуаль, обвалакивало дремой усталый мозг Валентины, пеленало, точно кокон, ее раслабленно-счастливое тело.