— Как же может умный человек совершать такие зверства? — Оксана Цыбина подняла руку как в школе, задавая свой вопрос.
— В мире каждый час, каждую минуту творится множество злодеяний, — заметила Вершинина, — и не меньшая, если не большая, их часть совершается далеко не глупцами. Но мы немного отвлеклись.
В нашем случае определенно действовал маньяк, и он был человеком умным и хитрым. Для того чтобы доказать себе и другим, что он очень умный (люди, страдающие психическими расстройствами, постоянно нуждаются в этом), он и оставлял на груди жертв знак, в котором зашифрованы имя и фамилия.
Как он действовал? Он посещал городские кафе, довольно дорогие, где знакомился с одинокими женщинами определенного типа. В нашем случае это были самостоятельные женщины, занимающие руководящие посты, добившиеся в жизни определенного успеха, но обделенные вниманием и лаской со стороны мужчин.
— Но Маргарита не была руководителем, — заметил Трауберг-старший.
— На этом я остановлюсь позже, Лев Земович, — Вершинина крутила в руках пачку «Кэмела», — а пока разрешите мне продолжить.
Лев Земович вытер свой крючковатый нос клетчатым платком и пожал плечами.
— Убийца умело располагал к себе будущую жертву, и добивался, что она приглашала его к себе домой в субботу. Почему именно в субботу? — Вершинина сделала паузу, — дело в том, что Тарсус или Тарс — город, где родился апостол Петр. Мне пришлось основательно проштудировать Библию, чтобы выяснить, что апостол Павел, по своему обыкновению, говорил из Писаний по субботам.
Маньяк же, судя по всему, отождествил себя с библейским апостолом. Это подтверждается также и тем, что он ослеплял своих жертв, как это сделал однажды апостол Павел, ослепив сына дьявола.
— Значит, в слове Тарсус зашифровано имя убийцы? — не выдержал Цыбин.
— Я тоже сначала думала, что это его имя, но оказалось, что это имя его родственника, а точнее деда — Павла Преображенского. Я правильно говорю, Геннадий?
Вершинина, а вслед за ней и остальные посмотрели на Коркина, с самого начала, казалось, безучастно сидевшего рядом с Толкушкиным, и не проявлявшего к происходящему ни малейшего интереса. У обычно спокойного Виталия, который по просьбе Вершининой уговорил Коркина прийти с ним, от заявления Валандры вытянулось лицо.
— Гена? — чуть слышно проговорил он.
Два автоматчика быстро поднялись со своих мест и не говоря ни слова встали за спиной Коркина.
— Что это за концерт? — спросил он, глядя на Валандру.
Он сохранял внешнее спокойствие, но в его голосе звучало возмущение. Потом он перевел взгляд на своего бывшего однокурсника.
— Ты для этого привел меня сюда?
— Валентина… — удивленно протянул Карпов.
— Прошу всех сохранять спокойствие, — Вершинина поднялась из-за стола, вытянув вперед руку, потом снова обратилась к Коркину:
— Я и не надеялась, что вы легко сдадитесь. Я права?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — Коркин был совершенно спокоен, можно даже сказать, чересчур спокоен.
— Не понимаете… — Валандра, словно соглашаясь с ним, покачала головой, — тогда, если позволите, я задам вам несколько вопросов. Где вы были двадцать шестого декабря прошлого года, шестого февраля, тринадцатого марта и семнадцатого апреля этого года?
Коркин усмехнулся.
— Вы бы смогли ответить на этот вопрос, если бы его задали вам? Конечно, я не могу помнить этого.
— Тогда я вам немного помогу, — Валандра снова села за стол, — все эти числа выпадают на субботу. Это вам ни о чем не говорит?
Коркин пожал плечами и задумался.
— Скорее всего, я был в Москве. Как вы знаете, у меня небольшой книжный бизнес, и пару раз в месяц мне приходится ездить туда за новыми поступлениями. Обычно я уезжаю в среду или в четверг, а возвращаюсь в пятницу, субботу или воскресенье. Это может подтвердить продавец, да и мама тоже.
— Действительно, ваша мама сказала, и у нас нет оснований ей не верить. что вы в это время были в Москве.
— Ну вот… — Коркин развел руками, как бы говоря, что же вы от меня еще хотите?
— Но все дело в том, что она просто-напросто не знала, что вы приезжали раньше, а точнее, в пятницу вечером. Вы ночевали на даче (у вас даже не дача, а дом с печным отоплением), а в субботу шли в кафе или сразу к новой знакомой, если договаривались о встрече заранее.
— Но это же все блеф, — на лице Коркина не дрогнул ни один мускул, — и вы сами прекрасно это знаете.
— Вы гениальный артист, Коркин, — Вершинина улыбнулась кончиками губ.
— Благодарю, — отпарировал он.