Снаружи стоял непроглядный мрак. Женя шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Заприметил чуть в стороне металлическую трубу. Вот она сейчас как раз и пригодится.
Справив малую нужду, Якорь захватил трубу и вернулся к двери. Он давно перестал чувствовать угрызение совести и тем более жалость, оттого и действовал без спешки, спокойно и размерено.
"Главное - цель. Главное - остановить Снегопад. А люди? Что - люди? Пыль. Земля к земле, как говорится", - думал он.
Трубу поставил к стене. Из рюкзака достал две стеклянные бутылочки, одну - на пол-литра, вторую - грамм на сто, не больше. Осторожно открыл обе и из маленькой несколько капель влил в большую.
А потом ускорился. Быстро закупорил обе. Что поменьше бросил в карман, а другую - встряхнул и зажал в руке.
Якорь не спеша, словно облегчившись, назад возвращается, открыл дверь, но входить не стал. Швырнул бутылку в центр комнаты, захлопнул дверь - послышался звон бьющегося стекла и крики Фёдора - и припёр её трубой, а сам отошёл.
Женя уселся прямо на траву и взглянул на наручные часы. Флюоресцентные стрелки светились ярко, и засечь полторы минуты ему труда не составило.
В здании послушалось шипение, из-под двери вырвалась тонкая струйка газа. Закричали дети, смолкли, закашляли. Дверь сотряслась от мощного удара - это Фёдор попытался пробиться наружу. Вновь вздрогнула и снова напрасно.
- В сторону! - это уже прокричала Лида.
Дверь прошила дробь.
Мельтешение, беготня и вновь попытка прошибить дверь с плеча, а потом хриплый мужской окрик:
- Лида!
Газ действовал быстро, Липкиной хватило лишь на один выстрел.
Ещё один удар в дверь и всё. Тишина.
Женя улыбнулся. Горд был собой, ведь время правильно рассчитал. Ровно девяносто секунд.
Якорь натянул на лицо противогаз и встал. Он небрежно оттолкнул ногой трубу и распахнул дверь. К ногам его упал Липкин. Так и умер Фёдор, пытаясь двери вышибить. Нет чтобы окно проломить. Окна хоть и мелкие, но дети бы пролезли, а он о своей шкуре думал.
Красные глаза выпучены, а рот полон белой пены.
Якорь схватил его за руку и отволок чуть в сторону. Потом вернулся в здание. Лида скрючившись лежала в метрах двух от выхода, а вот дети так и не сошли с подстилки.
Газ клубился по-над полом и медленно и лениво полз наружу.
Женя вынес остальные тела и положил рядом с Фёдором.
"Дань богу Снегопаду, прямо-таки", - эта мысль ему ещё ни разу в голову не приходила.
Каждый раз после чей-то смерти чувствовал, что на шаг ближе к победе становится, оттого и настроение поднималось.
Еду и две бутылки чистой воды Липкиных Якорь переложил себе. Фонарик с аккумулятором, мешочек с патронами, плащ-дождевик, на удивление целый, ни единой заплатки - всё это тоже перекочевало в Женин рюкзак. Ружьё повесил на плечо.
Всё, делать здесь больше нечего. Якорь дверь закрывать не стал, пусть проветривается, и не оборачиваясь поплёлся в сторону Заводи. Другие на его месте и одежду сняли бы, целые шмотки нынче в цене, но Якорь брезговал.
Мрак вокруг. Небо звёздное, яркое, нет ни облачка на небе. Только вдали у горизонта сверкают молнии, но бояться этого не стоит. Обычная грозовая туча, Снегопад молниями не швыряется.
Где-то справа завыли волки. Якорь остановился, прислушался и успокоился. "Серые" далеко.
Вскоре уткнулся в русло реки. Берег был обрывистым, а вода тёмной, оттого чуть и не рухнул прямо с обрыва. Только неяркий отблеск луны в воде заставил остановится.
Обрыв густо порос камышом. Хорошее место для тайника. Недолго думая, Якорь спрыгнул в заросли и сапёрной лопаткой вырыл небольшую яму. Спрятал там противогаз, два баллончика с газом и сумочку с химикатами, после чего присыпал ямку, словно и не было здесь никого.
Слухи о гибели нескольких поселений уже давно ползают среди людей, оттого к пришлым стали везде относиться гораздо подозрительнее, и если у него отыщут этот саквояж и баллоны в придачу - не миновать жестокой расправы.
Остался на руке кожаный браслет со спрятанными внутри ампулами с ядами, но браслет хитрый, с рельефным рисунком и понять где просто рисунок, а где ампулы выпирают незнающему человеку не по силам.
Заводь была небольшим поселением. С обеих сторон речушки плотно стояли полтора десятка домов, а окружала их деревянная изгородь. Зверья боялись да бандитов. Последних гораздо больше.
И когда Якорь, топая по-над берегом, вышел к воротам, его сразу окликнули.
- Стой! Дальше ни шагу.
Голос заспанный, видать сторож слегка задремал.
Якорь замер.
- Чего надо? - грубо окликнули его.
- Обменяться, переночевать, согреться, - спокойно ответил Женя. - Проблем я не доставлю.
На минуту его собеседник умолк. Небось с напарником переговаривается.
- Все так говорят... Руки держи перед собой и движений резких не делай.
Рядом с воротами открылась неприметная дверь. Якорь смело прошёл внутрь и оказался в небольшой комнатушке, разделённой на половину столом. Спереди стол был укреплён металлическими пластинами, а за ним сидел белобородый мужичок с дробовиком в руках. Второй сторож - паренёк лет двадцати, он то и открыл дверь - стоял у стены, слева от Жени.
- Оружие отдай, - заговорил молодой.
Якорь снял ружьё с плеча. Потом отстегнул с ремня на поясе кобуру с ножом.
- Огнестрел у нас запрещён, - сказал бородатый. - Нож можешь забрать после досмотра.
- А у тебя дробовик что-ли игрушечный?
- А я исключение, - оскалился старший. - Мне многое можно... И с гостями непрошеными вытворять... Откуда идёшь?
- Из Дубово.
Якорь не врал. Посёлок Дубово в сорока километрах от Заводи находился, оттуда он и притопал.
- Рюкзак сними и куртку. Обыскать тебя надо бы, - сказал молодой.
Женя отступил к двери.
- Ага, щас. Я половины своего скудного имущества не досчитаюсь после вашего обыска. Сам покажу, что имею, а ковыряться не дам.
Мог бы и сразу позволить осмотреть вещи, да только лишняя покладистость может быть куда подозрительнее чем строптивость.
- Да ты не бойся. Нам твой мусор сто лет не нужен, - сонно сказал бородатый, сразу видно было, не терпелось ему быстрее с гостем ночным разобраться да назад на боковую. - Тут слухи ходят, что какая-то падла уже в трёх посёлках население потравила то ли газом, то ли ядом. А вдруг это ты? А? Если ничего подозрительного не найдём - добро пожаловать в Заводь.
"Три посёлка? Знал бы ты сколько их на самом деле", - подумал Женя и спросил:
- Ну, а если найдёте?
Бородатый буднично пожал плечами.
- Ну, а если найдём, я тебя пристрелю, а Сеня - кивнул на молодого - на поле Снегопаду тело оттащит.
- А чего сразу я? - возмутился Сеня. - Как покойников таскать, так самый молодой. Пусть сам идёт, а там его и пристрелишь...
- Всё, всё - занервничал Якорь. - Не надо никого стрелять.
Он снял рюкзак и куртку и передал их молодому. Для успокоения сторожей ещё и кофту вязанную стянул. Пусть ищут, всё равно ничего не найдут.
Молодой оказался ищейкой ушлой. Обыскивал основательно. Не стал он высыпать содержимое рюкзака, а каждую вещь аккуратно доставал и внимательно разглядывал, лишь убедившись, что она не опасна, клал на стол. Разместился Сеня тоже грамотно, подальше от пришлого да от траектории стрельбы, и если гость решит напасть, то быстро окажется нашпигован дробью.
Молодой добрался до провианта. Ножом отрезал ломтик мяса, отсыпал горсть ягод и протянул всё это Якорю.
- Съешь.
"Боятся что отравлено, - догадался Женя. - Идиоты"